Транзит - стр. 9
Неожиданно послышалось приближение другого автомобиля, который потом медленно проехал через площадь без остановки. Это, без сомнения, была старая красная «Альфа-Ромео» Вацлава – звук её мотора с характерным присвистом изношенных приводных ремней и жестяное постукивание глушителя было сложно с чем-то перепутать.
Но как ему дать знать, что мы тут?! Вся надежда на то, что догадается сам по описанию и вернётся ещё позднее. Я постарался хотя бы чуть-чуть размять в воде замёрзшие ноги, не делая лишнего шума, как вдруг полицаи завели мотор и тоже неожиданно сорвались с места и укатили в ту же сторону, что и «Альфа». Подождав для верности ещё три-четыре минуты, я уже начал выбираться из своего укрытия, когда неожиданно на мост влетел и резко затормозил третий автомобиль.
Примерно минуту ничего не происходило, затем открылась дверь и я услышал как кто-то, судя по всему, говоря по мобильному телефону, описывает площадь, мост и ручей… Человек наверху говорил по-немецки, но с сильным акцентом – я сразу понял, что это точно не полицай. Наверху пикнул при выключении телефон, что-то зашуршало, и в ручей прямо передо мной плюхнулся тёмный целлофановый пакет.
Автомобиль сразу тронулся, завизжав резиной на полном газу, в ручей сверху посыпались камешки и песок, а пакет почти моментально пошёл ко дну – видимо, был тяжёлый. Буквально сразу после этого окрестности опять осветили мигалки и послышались скрипы тормозов, крики, сирена, а потом опять рёв моторов на предельных оборотах. Все эти звуки постепенно удалились, и опять стало тихо. Там, наверху, происходило что-то, что явно не вписывалось в мои планы, если о каких-то планах в этот день вообще ещё можно было говорить…
Я нагнулся, опустил руку в ручей и, быстро нащупав под водой его скользкую пластиковую поверхность, вытащил пакет, даже не задумываясь о том, что делаю. Как только он оказался в моих руках, я сразу понял две вещи: внутри было несколько предметов – это раз, а два – одним из них был без сомнения достаточно большой пистолет, чёткий профиль которого я сразу почувствовал на ощупь – он наверняка и делал целый свёрток так тяжёлым.
Опять выждав пару минут в полной тишине, я, медленно переставляя мокрые окаменевшие ноги и трясясь от холода, вылез из-под моста и, осматриваясь, направился к сараю, где должен был сидеть Клим. Кругом опять царило спокойствие. Ни души. Ни звука. Но в домиках уже начал зажигаться свет, я посмотрел на часы – уже почти шесть – в деревнях встают рано, так что наше положение ухудшается, хотя до полного рассвета ещё минимум два часа. Клим был на месте, и первое, что он сказал, глядя на меня, было:
– Я так и знал, что ты это вытащишь! Чё там?
– Пист-толет…
– Да ладно… Факт?!
– Фак-кт. Кт-то эт-то был-т-то?.. – у меня не попадал, как говорится, зуб на зуб.
Впервые за всё это время вспомнив о водке в кармане, я вытащил пластиковую бутылку и сделал три больших глотка. Разливающееся внутри, как казалось, по всему телу, тепло сорокаградусного напитка частично возвращало меня к жизни.
Клим мне сообщил следующее: в то время, как я сидел под мостом, через площадь действительно проехал Вацлав, который, судя по всему, понял, что место, которое я описывал, именно здесь, но, увидев австрийских жандармов, не останавливаясь смылся. Жандармы почти сразу поехали за ним, может быть, что-то заподозрив. Потом на мосту появился большой тёмно-синий «БМВ» седьмой серии, и какой-то мужик выкинул вниз целлофановый пакет, перед этим наспех покидав в него вещи из «бардачка». Когда «БМВ» выезжал на дорогу, путь ему преградил другой приехавший полицейский автомобиль, из которого махали жезлом и требовали остановиться, но человек, выкинувший пакет, на полном газу обогнув их спереди, начал удирать, полицаи, понятное дело, пустились за ним.