Трансгуманизм, цифровой левиафан и голем-цивилизация - стр. 6

Этот переход был так описан близким к трансгуманистам писателем Ю.Н. Харари в его «Краткой истории будущего» (2018): «Возможно, мы одно из последних поколений Homo Sapiens». Под «Хомо сапиенс», по всей видимости, должны пониматься люди, обладающие собственным нераспределённым на чужом компьютере разумом (сапиентностью), целостностью «Я».

Но что-то пошло не так… Именно в 10-е годы XXI века кривая экспоненциального роста технологий, поднятая на щит Курцвейлем вслед за Минским, а Минским – вслед за фон Нейманом, сломалась вместе с расчетами американского экономического роста, включая планы возрождения пилотируемой лунной программы и её продолжения на Марс. Проекты трансгуманизма во многих странах встретили политическое и общественное сопротивление и пробуксовывают. Не все элиты выполняли дорожную карту или проглатывали «наживку» власти «сверхразума». Некоторые осуществляли сходные преобразования на независимой от западных корпораций технологической базе, как это произошло в Китае (полномасштабный электронный контроль за населением). Более того, Китай стал продвигать в мире, в том числе и на Западе, собственные средства технологического контроля. А несинхронность, фрагментарность и утрата глобальных технократических рычагов противоречит самой идее тотальной сингулярности.

В итоге сингулярность, несмотря, казалось бы, на большие успехи трансгуманистических направлений, оказалась похоронена. Овладение биотехнологиями в той мере, в какой они могли бы поменять тип человека, оказалось слишком сложной задачей для трансгуманизма, сделавшего ставку на машину. Между тем мир вступил в ситуацию серьёзных экономических противоречий, когда фантом глобального единства испарился, тем самым был упущен и шанс на то, чтобы захлопнуть дверцу технологической клетки с ключом в одних руках.

Срыв символической даты «2030» (или 2027, 2029) станет для сингулярности фатальным концом проекта, но отнюдь не концом трансгуманизма как такового. «Глубинный трансгуманизм» умеет маскироваться, лицедействовать и, меняя имена и бренды, «капсулироваться», чтобы выжидать следующего удобного момента для броска.

Внутри трансгуманизма выделяют несколько главных течений, на которых мы кратко остановимся.

Экстропианство («Выскользнуть из ловушки углеродной формы жизни»).

Бостром следующим образом характеризует это направление: «Экстропианство представляет собой отдельное направление трансгуманизма (так что все экстропианцы являются трансгуманистами, но не наоборот). Экстропианцы образуют свое название от понятия «экстропия», разработанного Максом Мором и Томом Морроу (под этим псевдонимом скрывался американский юрист и философ Томас Белл – авторы доклада), которое характеризует рост и жизнеспособность системы. В их основном документе «Принципы экстропианства»[15] называется семь основных принципов, которые имеют особую важность для экстропианцев в развитии их идей: бесконечный прогресс, самопреобразование, практический оптимизм, разумная технология, открытое общество, самонаправление и рациональное мышление». В 1990-е годы Макс Мор (урожденный Макс Т О’Коннор)[16] впервые последовательно изложил пути миграции человека в постчеловеческое существование. Переход в это состояние Мор связывает с выскальзыванием из «ловушки углеродной формы жизни».