Трансчеловек - стр. 44

Врачи совещались, на меня поглядывали осторожно, говорили шепотом. Наконец вынесли вердикт, что в моем организме пока еще нет злокачественных образований, но слишком много опухолей, которых просто не должно быть у двадцатишестилетнего парня.

Дескать, чем я загнал свой организм, как безжалостный всадник лошадь. И если так буду продолжать, то…

Чуть ли не каждый день просыпаюсь со страшной мыслью, что у меня рак. Хуже всего то, что он у меня в самом деле. Помню, еще тогда, в ту страшную ночь, читал, что рак почти у каждого взрослого человека, но сейчас пока что раковые клетки только группируются, образовывают крохотные узлы, которые через несколько лет дадут метастазы, и тогда уже не спастись никакими силами.

У стариков рак развивается настолько медленно, что врачи практически никогда не принимают мер, ибо человек раньше умрет от старости, чем задушит рак, но чем моложе, тем рак идет быстрее, а в юности вообще стремительно: человек сгорает за несколько недель, в то время как в сорок лет – за два года, а в шестьдесят – уже за десять. Цифры, понятно, усредненные, но все равно мне хреново: мне всего тридцать, а раковые клетки во мне уже есть, уже собрались в узлы, уже растут.

Одна надежда на медицину: изо всех лабораторий сообщают о победных опытах, о благополучных экспериментах. Везде обещают, что через пять-семь лет рак будет окончательно побежден.

Вот только протянуть бы эти пять-семь лет без метастаз. Уцелеть бы в этот период, а потом…

Природа отчаянно сопротивляется слишком долгой жизни. Любой созданный ею организм должен выполнить главную задачу: дать потомство, а потом сдохнуть, чтобы освободить ареал, где кормился. Иначе не останется места для прокорма потомству. Но только у одних это происходит сразу же после спаривания, как у пауков или богомолов, когда оплодотворенная самка съедает «ненужного» больше самца, или у лососевых, которые умирают, выметав икру, но у млекопитающих младенцы рождаются такими беспомощными, что старшее поколение должно некоторое время кормить, учить охотиться или, напротив, прятаться от хищников и уже потом строго по плану откинет копыта.

Дольше всего взрослеет детеныш человека, его нужно научить не просто самостоятельно есть, пить и ходить, но еще и помочь пройти сложнейшую систему обучения в детском саду, школе, вузе… но потом родители становятся обузой, младшее поколение само их отторгает, старается жить отдельно, как происходит в популяции любых животных. У людей продолжительность жизни увеличилась за счет того, что на них зачастую ложится еще и забота о внуках, но это уже весьма слабая привязка к жизни и ее оправдание.

Таким образом для природы нет никаких обоснований в долгой жизни человека. Ученые наивно полагали, что если суметь выключить «механизм старения» тем или иным способом, то человек будет жить вечно. Ну, разве что метеорит упадет на голову, так как в страхе за жизнь будет ездить по дорогам в танках. Увы, вот сейчас в лабораториях ученых начинаются первые, пока еще робкие, шажки по продлению жизни, по отдалению старости…

Я потер ладонями лицо, задумался. Как не понимают, что пока мы – люди, этот механизм не отключить. Вернее, пока мы – животные. Ведь на самом деле что такое люди, как не животные, научившиеся говорить, читать и писать, а также пользоваться столовыми приборами? В остальном мы ничуть не отличаемся от животных: все стремления и цели абсолютно одинаковые. Да и генетический код с обезьянами в нас настолько один в один, совпадает на все сто процентов, что специалисты ошарашены: а почему же они – обезьяны, а мы – люди?