Трактир "Пьяное сердце" - стр. 30
Впрочем, дело прошлое, ну её. Сейчас главное выдержать непростую процедуру подачи заявления. Помнится, когда я была здесь в прошлый раз (Порут привёл меня регистрировать, как свою троюродную племянницу, приехавшую из глуши и без документов), чуть не померла от бюрократии и волокиты. Помните ленивцев в мультфильме «Зверополис»? Которые ме-едленно так работали… Всё было почти точь-в-точь, разве что без анекдота о беременном верблюде. А тогда нужный нам кабинет находился на втором этаже, ад первого мы прошли быстро и без особого стресса.
Наконец, подошла наша очередь. Мы вдохнули, выдохнули, сжали кулаки и двинулись в кабинет. Внутри оказалось довольно тесно: два стола, два стула и один мужчина. Второй стол пустовал, видимо, они здесь работают посменно.
— Доброе утро, — уверенно выдала я.
Вильса лишь сильнее сжала папку с подготовленными документами.
— Доброе, — с прищуром ответил клерк (или как они тут правильно называются?). — По какому вопросу?
Хм, сразу к делу – это хорошо.
— Вымогательство несуществующего долга за аренду земельного участка, — оттарабанила я.
Конечно, мы рисковали. Во-первых, две девушки (Нертор остался снаружи, он бы всё равно сюда не втиснулся), что не очень-то солидно выглядит в этом мире. Во-вторых, имеющая непосредственное отношение к таверне Вильса – несовершеннолетняя. Я же так, группа поддержки с подвешенным языком. Лишь бы словарного запаса хватило. А то как начнёт задавать каверзные вопросы, а я их не пойму…
— Давайте ваши документы, — на лице мужчины не дрогнул ни один мускул.
Никакого удивления, словно у него таких случаев по сто штук в день. Хотя почему словно? Видимо, так и есть.
Вильсу, похоже, сковал нервный паралич – не имела она опыта по инстанциям мотаться. Как села на стул, прижав папку к груди, так и не спешила двигаться в сторону решения нашего вопроса. Пришлось брать дело в свои руки.
— У нас есть договор аренды с точной суммой ежемесячного платежа, — забрав папку из судорожно сжатых рук Вильсы, я расстегнула её и принялась доставать бумаги. — Также имеется последняя расписка о передаче денег за шесть месяцев, вот даты.
Мужчина наклонился ко мне, взял из руки вышеозначенное, принялся изучать.
— Так, с этим понятно, у вас впереди ещё три месяца оплаченной аренды, — кивнул он мне спустя пару минут.
— Совершенно верно! — я сжала руку Вильсы, надеясь, что она, послушав наш позитивный диалог, всё-таки отомрёт.
— Договор составлен на Порута Козелькевича… — начал мужчина.
— Он умер, вот свидетельство о смерти и документы о правопреемственности, — протянула ему ещё две бумаги.
— И кто из вас Эхтра Козелькевич? — он позволил себе толику ехидства, ведь ни одна из нас не тянула на пожилую женщину.
— Она лежит, скованная недугом, — отмерла, наконец, Вильса. — Я её дочь, Вильса Козелькевич, наследница…
Она запнулась.
— Заявление, как и доверенность, подписаны лично Эхтрой Козелькевич, что подтверждает правомерность нашего присутствия здесь, — вставила я.
А потом до меня дошло, что львиную долю терминов на нулонском языке, которые наговорила вчера, когда составляли заявление, и сегодня, попросту не могла знать. И, тем не менее... Как так?
Сама не заметила.
— Хм, — мужчина с куда большим интересом взглянул на меня.
Кажется, в его взгляде мелькнуло уважение?