Трактир на Пятницкой. Агония. Вариант «Омега» - стр. 66

– Конечно, лучше взглянуть, – согласился Климов.

– Ладно, пошел. – Пашка поднялся со стула и одернул пиджак. «Лучше взглянуть, – передразнил про себя Пашка. – Вот и получишь пулю. Начальники думают, что раз Америка известный вор, то, значит, вне подозрений. Пусть начальники так думают, а сам-то Пашка знает, что Серый может шлепнуть и без подозрений. Зачем ему лишние свидетели».

– Подожди, Павел. Так не годится. – Климов нахмурился. – Что значит «ладно»? Расскажи, как ты думаешь действовать.

Пашка вразвалочку подошел к Климову.

– Пусть рыжий тебе докладывает, им и командуй, начальник, – сказал он и кивнул на Николая. – Зазвали на какую-то блатную малину, запудрили мозги, и побежал Пашка выполнять ментовы указания, подставлять лоб под бандитскую пулю. Так, думаешь? – говорил он, все больше раздражаясь. – Действовать? Пойду и напьюсь у Когана, вот и все действия. – Пашка круто повернулся и направился к двери. – Позвоню, – буркнул он и вышел на лестничную площадку, потом хотел было вернуться, сказать на всякий случай про Аленку, чтобы не дали пропасть девчонке, но подумал, что получится совсем как в кино, махнул рукой и выскочил на улицу.

Отец Василий, увидев Пашку, засуетился, стал трясти ему руку и вытирать сухие глаза.

– Пашенька, сыночек, ты воистину божий человек. Не забыл старика в беде, не бросил, – причитал он и сам накрыл стол. – Садись, сынок, выпей рюмочку.

Пашка отодвинул графин, положил в рот маслину и шумно выплюнул косточку.

– Не тарахти, старик, – сказал он и с минуту молчал. – Можешь меня выручить? Дай десять червонцев, вот так надо. – Пашка провел ладонью по горлу. – За мной не пропадет.

– Знаю, Пашенька, знаю, да видит бог – нету.

– Он видит, какой ты жмот, – сердито сказал Пашка и с радостью отметил, что старик на него внимательно смотрит и что-то обдумывает.

– Нету денег, сынок. Видит бог, нету, – повторял старик, бормотал что-то еще и моргал голыми, как у птицы, веками. – Но надо же тебя выручать, нельзя человека в беде оставлять. У Серого деньжата, конечно, есть. Я ему сейчас письмецо напишу.

Пашка чуть не подавился косточкой от маслины, закашлялся и закрыл лицо ладонями. Отец Василий убежал и спустя некоторое время крикнул из коридора:

– Пашенька, иди сюда, сынок. Держи. – Он протянул конверт, залепленный воском. – Не читай. Если откроешь, то Серый обязательно узнает и денег не даст.

– Очень нужно, – буркнул Пашка и положил конверт в карман.

– Еще передай мешочек, – старик показал на большой куль из рогожи, – деткам кушать надо, вот я собрал малость.

– Куда нести-то? – спросил Пашка и, увидев, что старик замялся, опустил куль на пол. – А ну их к черту, ваши дела! Серого уголовка ищет, еще влипну в историю, – сказал он нерешительно и достал конверт. – Найду деньжат в другом месте.

– Что ты, сынок! – Старик оттолкнул его руку. – Иди, родной. Серый денежки даст, а сам из Москвы уедет, – шептал отец Василий и подталкивал Пашку к дверям. – Тебе и отдавать не придется. Мароновский переулок знаешь?

– Ну?

– Там пустырь есть, пройдешь его, увидишь кирпичный дом без крыши, сзаду стенки нет, и ступенечки вниз ведут. Спустишься осторожненько и постучи в дверь три раза, подожди и еще два раза стукни. Понял?

– Не дурак! – сказал Пашка и поднял куль. – А даст Серый деньги?