Трактир "Бойкая щучка" - стр. 38
Пробежав до полосы прибоя, я огляделась на всякий случай и, стянув рубашку, поспешно окунулась, спрятавшись в воде по шею. Затем, сделав несколько энергичных гребков вглубь, развернулась и зависла в воде, не касаясь дна. Солёная вода сама держала меня на плаву. Я лишь слегка шевелила руками и ногами и разглядывала сначала берег, а потом пирс, на котором громоздилась гора досок, скоб, коробов, сетей и ветоши с баркаса. Еще с этим всем нужно было разобраться. Дала себе еще минутку поблаженствовать в теплой прозрачной воде и с сожалением выбралась на берег. Пора было собираться на рынок.
Было еще очень рано, однако и забот у меня по плану было предостаточно. Захватив все корзины, навьюченная, как верблюд, я вышла через мостик на дорогу и зашагала по направлению к рынку.
Дом Гонсалеса находился чуть в стороне, но я решила сделать этот небольшой крюк, чтобы потом было легче.
Оказавшись под окнами кухни, я подняла маленький камешек и кинула в стекло, чтобы привлечь внимание Тересы. Вскоре она выглянула и поманила меня пальцем, приложив палец к губам.
Я начала обходить дом, косясь взглядом на окна второго этажа. Ставни, как и в прошлый раз, были закрыты. Притаился там, сидит в своей норе…
Добравшись до черного входа без приключений, я вошла в приоткрытую дверь. Сеньора Мадуро уже ждала меня там. Мы молча прошли на кухню.
- Вот, держите, я принесла вам, посмотрите сами, - шепотом прокомментировала я, отдавая корзинку, - должно хватить дня на три.
Женщина заулыбалась.
- Благослови тебя Господь, деточка. Хоть выдохну, - Тереса тоже говорила вполголоса. - Кстати, старый черт вчера обмолвился, чтобы я платье выходное ему почистила и башмаки. Значит, собирается куда-то на днях. Я сегодня сговорюсь с соседским мальчишкой за монетку: он мухой к тебе прилетит, скажет. Поищешь, что тебе нужно. Эх, кабы я могла сама…
- Спасибо, тётушка Тереса, - я с чувством обняла её и чмокнула в щеку, а затем выскользнула из кухни и выбежала на улицу.
Солнце неумолимо поднималось в упругой синеве безоблачного неба, и я, вдохнув поглубже свежего чистого, пока еще не жаркого воздуха, помчалась на рынок.
Среди импровизированных торговых рядов, располагавшихся прямо на земле, я нашла местечко, и нерешительно оглянулась. Справа от меня сидел пожилой рыбак с корзиной здоровенных крабов, а слева дородная молодая женщина лет тридцати, пышущая здоровьем. Загорелая почти до черноты, она косилась на меня благожелательно. Поймав мой взгляд, расплылась в улыбке, сверкнув крепкими белоснежными зубами, при этом её щеки превратились в наливные упругие яблочки. Не улыбнуться в ответ было невозможно.
- Какие аппетитные, - похвалила она мои пироги, когда я откинула с них полотенце. Перед ней самой стояло несколько корзин - осьминоги, каракатицы, мидии.
- Спасибо, - поблагодарила я, - старалась.
- Дай-ка мне один, - она покопалась в обширном кармане и извлекла монетку: - Ну и чтобы торговля шла - у меня рука лёгкая. Ты Габриэла с дальнего пирса, да? Только разговоров о тебе и было, когда вас с отцом нашли. А я Луиза.
Женщина с аппетитом откусила пирог и блаженно застонала, показывая, как ей вкусно. Затем она купила второй, а потом еще несколько штук домой, “для детишек”.
В общем, лёгкая на самом деле у неё была рука или нет, но чуть ли не половину выручки она мне сделала сразу. Остальные пироги тоже разошлись довольно быстро. Уже до полудня я положила в узелок последнюю монетку и взвесила его на руке.