Трактир "Бойкая щучка" - стр. 19
Мы вышли из дома Пако Карвальо и направились по узкой набережной. Здесь теснились рыбаки со своими лодками, баркасы, торговцы рыбой и морепродуктами - все друг у друга на голове.
- Знаешь, Габи, это невероятно, если правда. Но теперь я понимаю, что в этом что-то есть. В том смысле, а почему вдруг Гонсалес не пользовал тот кусок берега?
- Нужно прийти к старику Пако еще, - твердо решила я. - Только в следующий раз никакой выпивки. Может, попозже?
- Сегодня уже бесполезно. Давай устроим вечеринку, Габи? - Карла опять взялась за своё. - Мы можем позвать Паблиньо и поделиться с ним своими соображениями. Ну, про землю.
Это был хитрый ход с её стороны, но, впрочем, я и сама об этом подумала.
- Хорошо, - согласно кивнула я. - Тогда вечером встречаемся у меня.
8. Глава 8
По дороге Карла показала мне местный рыночек. Он примыкал к набережной. Новая подруга хотела сделать покупки вместе со мной, но мне почему-то было стыдно признаться, что денег у меня не было. Тогда бы она, возможно, стала одалживать мне из своих невеликих средств, а мне нужно было учиться справляться самостоятельно: и так долгов хватало.
Узнав, где рынок и до которого времени там обитают торговцы, я помчалась домой, договорившись о вечерней встрече у меня.
На кухне я достала свою рыбину и воззрилась на неё. Уха отменялась - у меня возник новый план. Идея пришла в голову внезапно еще в посёлке.
Нужно было просто продать свой улов или обменять на те продукты, которых недоставало у меня дома.
Легко сказать: “просто продать”! На рыночке посёлка рыбы хватало, ясное дело, она занимала половину прилавков. Однако, приготовленной не торговали: никому бы это и в голову не пришло в бедном рыбацком селении. Все готовили себе сами.
Тем не менее, свои зажиточные поселяне обитали. Здесь-то и был мой расчет на них. Конечно, план мой был ненадёжен, но убытка бы не принёс, что уже радовало. Поэтому я принялась ваять из привычной макрели, правда, здоровенной и мясистой, словно молочный поросёнок, вечернее блюдо. Я должна была поразить местную публику, причем как можно скорее. У меня в распоряжении было всего часа полтора, а потом нужно было мчаться обратно на рынок.
Разрезав рыбине спину и удалив хребет и кости, я присолила её и оставила пока в покое. Кукурузная каша сварилась быстро. Я заправила её маслом и плотно утрамбовала в макрель. Разложив сверху кусочки сыра и вяленых помидор, сунула в печь и только тогда почувствовала, что у меня платье насквозь промокло, как и волосы. На заднем дворике был летний душ (скорее всего, он же и зимний). Содрав с себя одежду, я в чем была, полетела туда. Вскоре я с облегчением выскочила из-под прохладных струй воды и, глянув на солнце, заспешила в чем мать родила к печи. Макрель выглядела восхитительно. Я дала ей еще пять минут дойти до кондиции, а сама побежала одеваться. Выхватив первое попавшееся платье, нарядилась и, практически не глядя, причесалась. Возиться было особо некогда: из печи призывно пахло моим первым заработком. Ну, во всяком случае, я на это очень надеялась.
Уложив макрель на простое овальное блюдо, я посмотрела на неё придирчиво. Шкурка запеклась идеально, кукурузная каша золотилась, сыр и помидоры завершали мой шедевр. Но чего-то все-таки не хватало.