Трактир "Бойкая щучка" - стр. 14
Карла была права: она умерла три года назад. Тогда и возникли огромные долги.
Дальнейшие поиски не принесли результатов - убранство дома было практически аскетичным, и искать было особенно негде.
Тогда я решила пока что заняться приготовлением какого-нибудь угощения для гостей. Сетуя на то, что я понятия не имела, сколько человек придет, замесила тесто на фокаччу и пока что отставила его в сторону. Потом вышла в прихожую и с сомнением уставилась на рыбу, висящую там под потолком.
Нужно было её достать и проверить на готовность. Облезлую лесенку-стремянку я обнаружила тут же. Её надёжность вызывала сомнение, но я всё же полезла по хлипким ступенечкам, потея от страха. Содрав несколько рыбин, спустилась обратно, обмирая. Лесенка скрипела жалобно, однако выдержала.
В рыбе я, слава богу, разбиралась, будучи по специальности технологом пищевой промышленности. Эта была готова и весьма аппетитна: бочка лоснились жирком, спинки толстенькие. Почистив и нарезав её, я накрыла блюдо большой крышкой от кастрюли и задумалась. Всё равно было как-то жидковато. Но больше я ничем не располагала. Оливки достану, а что еще?
Выйдя на берег снова полюбоваться видом, я зажмурилась от слепящего света. Море сверкало тысячами искр, штиль стоял полный. Даже не верилось сейчас, что Габриэла с отцом попали в такой шторм.
Недалеко от пирса вдруг выпрыгнула большая упругая рыбина, затем вторая. Я вспомнила, что в одном из углов кухни в ящике стояли удочки и рядом еще какие-то снасти.
У меня возникла мысль попробовать половить. Никогда в жизни я не занималась рыбной ловлей. Только изучила сотни способов её приготовления. Но… почему бы и нет? Заняться особенно было больше нечем.
Выбрав удилище, которое мне показалось наиболее готовым к процессу, я вспомнила о наживке. Пришлось еще и червей копать. С этим я более-менее справилась, копаясь в жирной земле клумбы на заднем дворике.
Наконец, устроившись на пирсе, я наживила червя на крючок и попыталась забросить леску подальше. Получилось не с первого раза. Когда результат меня устроил и поплавок замер на водной глади, я вперилась в него взглядом, бормоча под нос “Ловись рыбка большая и маленькая”
Время шло, солнце припекало, а я всё так же сидела, уставившись на неподвижный поплавок. Глаза устали, и я начала невольно моргать дольше, чтобы дать им чуть-чуть отдохнуть от солнечного света и напряжения.
Моргнула - поплавок есть, моргнула - на месте, моргнула - нет поплавка. Я и поняла-то не сразу, но когда удочку чуть не вырвало у меня из руки, подскочила.
- Стой! - закричала я неизвестно кому: себе, удочке или рыбе, попавшейся на крючок.
Подтянув к себе удилище, я плюхнулась животом на пирс и стала осторожно тянуть леску на себя. Когда в воде показалась голова рыбины, я чуть не заорала и чуть ослабила натяжение. Она тут же скрылась из вида. Но на крючке сидела, видимо, плотно, потому что удилище задергалось у меня в руке снова и я, зажмурившись, выдернула рыбину из воды.
Она шлепнулась на горячие доски пирса и запрыгала по ним. А я ничего не нашла лучше, чем плюхнуться на нее животом, чтобы та не ускакала.
Никакого ведра для улова я взять с собой не догадалась, конечно. Поэтому, когда рыбина утомилась, я поднялась, измазанная и мокрая с головы до ног, сгребла свою снасть и добычу и пошла, оскальзываясь, к дому.