Тот свет – этот свет - стр. 24
– Конечно, многое. Только, вот, я мало что помню из своей земной жизни. Как будто, я проснулся после долгого сна, а все детали стёрлись из памяти.
– Ну, да, что тут удивительного. Так всегда бывает после условной смерти в косных мирах. Ты не переживай, на самом деле, ты всё помнишь до мельчайших подробностей. И, потом, можно посетить библиотеку, где хранятся Хроники Акаши. Знаешь, что, прилетай к нам, когда со своими делами разберёшься, расскажешь о своём воплощении, о том, что на земном плане нового. Вся наша Семья тебя с удовольствием послушать захочет.
– Хорошо, – легко согласился я, – но как я вас найду?
– Найдёшь, – весело рассмеялся он, – это просто. А сейчас мне нужно лететь, да и тебя дома ждут. До встречи!
И он умчался, с невероятной скоростью, снова превратившись в яркую искорку, которая сверкнула где-то вдали и исчезла, мигнув мне на прощание.
– «Интересно», – подумал я, глядя ему в след, – «я тоже так выгляжу со стороны?»
Не обращая больше внимания на мириады сверкающих, переливающихся и манящих к себе «светлячков», я снова «оседлал» транспортатор, представив себе мою Семью. Меня повлекло к дальним скоплениям огней впереди, и вновь всё замелькало вокруг, сливаясь в сплошные яркие светящиеся полосы. В очередной раз я затормозил перед сложной конструкцией, затмившей все остальные, и сияющей разноцветными огнями, как рождественская ёлка. Мощный поток мыслей, водопадом изливающийся от неё, показался мне близким и родным. Я отпустил, своё необычное средство передвижения, сбросил скорость, и, не торопясь, стал приближаться к одной из гирлянд, расположенных внутри большого прозрачного шара. Шар этот прилепился к огромной и невероятно толстой витой колонне, сделанной, казалось, из какого-то тёмного полупрозрачного хрусталя. Вдоль колоссальной колонны сновали яркие мерцающие золотые искры. Они кружились, создавая вертикальные вихри и спирали, взлетали вверх, и каскадами осыпались вниз. По прозрачной, похожей на стенку мыльного пузыря, покрытой радужными разводами, поверхности шара метались сполохи от их огней, неведомым образом превращаясь в сияния, чем-то схожие с полярными. Я медленно, не торопясь, и в то же самое время, уверенно подлетел к самой поверхности этого огромного шара и, протянув руку, легонько надавил на полупрозрачную сферу. Стенка, казавшаяся поверхностью гигантского мыльного пузыря, оказалась одновременно упругой и податливой, я надавил на неё чуть сильнее и мягко проскользнул внутрь.
Создалось впечатление, что я снова попал в другой мир, удивительно похожий на Землю. Но это, конечно же, была не Земля. Здесь не было дымящих заводов, больших и шумных городов, исторгающих вонючие и вредные газы машин. Везде, насколько мог видеть глаз, простирались зелёные леса, поля и холмы, покрытые изумрудной травой и огромными яркими разноцветными цветами. Реки и озёра были первозданно чистыми и прозрачными, отражая в голубой глади водных зеркал местное солнце и лёгкие серебристые облака, бегущие по огромной сапфировой чаше небосклона. Я на приличной скорости свободно скользил по хрустально прозрачному воздуху, совершенно не ощущая его сопротивления. Не было встречного ветра, который обычно ощущается при полёте на Земле, я не чувствовал ни тепла, ни холода. Моё значительно улучшившееся зрение, позволяло мне рассмотреть небольшие детали на поверхности раскинувшегося подо мной ландшафта, более того, я заметил, что при попытке увидеть что-то более подробно, моё зрение обладает эффектом бинокля, приближая и увеличивая эту деталь. Сверху было хорошо видно, как в чистой, прозрачной глубине рек и озёр плавают большие косяки рыб. Маленькие рыбки плавают стайками, синхронно отклоняясь то влево, то вправо, а крупные рыбины иногда выпрыгивают из воды и снова уходят в глубину. Местами, вдоль берега реки, а чаще озера, чуть покачиваются на длинных зелёных стеблях высокие камыши, плавают в воде крупные и невероятно красивые кувшинки, лилии и лотосы. Я не торопясь, скользил над всем этим великолепием на высоте птичьего полёта, наслаждаясь чистотой и богатством нетронутой природы, с интересом наблюдая за разноцветными сонмами порхающих над лугами бабочек, огромными стрекозами с прозрачными крыльями, носящимися над озёрами, рассматривал вблизи птиц, пролетающих мимо меня, и не обращающих на меня никакого внимания. Воздух вокруг меня слегка светился и переливался, делая окружающее пространство объёмным и придавая ему какую-то новую глубину. Я стал различать новые краски, цвета и оттенки, словно диапазон моего цветового зрения значительно расширился, обогатился новым более глубоким восприятием. На месте того, что я раньше воспринимал в виде одного цвета, возникло множество разнообразных его оттенков и градаций. Разница была настолько ошеломительной, как если бы полуслепой дальтоник, воспринимающий мир в чёрно-белых тонах, вдруг, неожиданно, обрёл яркое цветное орлиное зрение.