Тот свет – этот свет - стр. 10
Медленно, медленно, словно просыпаясь от странного, глубокого тягучего и долгого сна, я приходил в себя. Меня окутывал какой-то липкий и вязкий серый туман, который клубился вокруг меня тяжёлыми влажными комками. Я ничего не видел из-за этого плотного, словно грязная комковатая вата тумана, гасящего не только свет, но и звуки. Туман немного сгущался вокруг меня, а, затем, снова рассеивался, собираясь в рваные неровные клочки, которые постепенно таяли и исчезали. Но, по мере того как клубы этого странного серого тумана таяли, понемногу становилось светлее. Я смутно помнил, что мне снились какие-то тяжёлые кошмары. Я бесконечно долго падаю, падаю, падаю… куда-то на покрытую непроглядным мраком землю, посыпанную мелким серым, словно вулканический пепел, песком, из-под которого выступают зловещие верхушки огромных острых камней, падаю, падаю…, и никак не могу упасть. Внизу, на песке, бегают и суетятся незнакомые люди со смазанными чужими лицами, они тянут ко мне длинные тонкие руки со скрюченными пальцами и громко зловеще смеются.
– «Почему они смеются? Я же сейчас упаду и разобьюсь! Чему они так радуются?»
Там какая-то серая, унылая, безликая бездна, в которую я падаю медленно и бесконечно долго. Серый, лежащий неровными кучами, песок так близко, и, в то же время, так далеко. Потом, откуда-то появляются такие же безликие врачи в белых и зелёных халатах, они длинной нескончаемой вереницей идут мимо меня, держа в руках историю моей болезни, и каждый из них считает своим долгом сообщить мне свой, отличный от других, диагноз. И, вот, я уже снова лежу на спине, на своей металлической каталке в огромной белой – белой реанимационной палате. Слева и справа от меня где-то в туманной дымке теряются стройные шеренги таких же каталок с другими больными. Вокруг меня, боль и страдания, я слышу плач и стоны. Они всё глуше и глуше, моя каталка начинает отдаляться от них, меня куда-то везут, но я никак не могу увидеть того, кто и зачем это делает…
Наконец, мне удаётся открыть глаза. Я проснулся! Боли нет, во всём теле ощущается необычайная лёгкость и свобода. Ощущение такое, словно я спал и видел долгий, тяжёлый и муторный сон, а сейчас пришёл в себя, с облегчением сознавая, что это было всего лишь сновидение. Прямо надо мной очень ясно и отчётливо виднеется белый потолок, он нависает настолько близко перед моим лицом, что я, поначалу, даже, пугаюсь, не случилось ли землетрясение, и не оказался ли я под завалом. Но, в следующее мгновение, понимаю, что мои движения ничто не стесняет, и легко переворачиваюсь на живот. То, что я вижу внизу под собой, потрясает меня до глубины души. Сказать, что в первое мгновение я испытываю глубочайший шок, значит – ничего не сказать. Оказывается, что я свободно парю под потолком какого-то незнакомого помещения похожего на операционную. Земное притяжение куда-то исчезло. Внизу подо мной врачи в голубых халатах окружили кого-то на операционном столе, подключенного проводами к различным медицинским приборам, и, судя по всему, осуществляют отчаянные попытки по его реанимации. В памяти неожиданно и совсем не к месту всплыло какое-то незнакомое и очень странное имя – Сверинон, и почему-то пришла уверенность, что это – моё собственное имя.