Тот, кто живёт - стр. 35
– Майорова, чего тебе надо, а? ― запальчиво спросила Алиса, и в интонации сразу же содержался ответ: «По мозгам тебе надо!»
Слава на правах зачинщицы театрально развела руками, обращаясь не столько к Двойкиной, сколько к окружающим:
– Да мне-то ничего! Вот только кое-кто сегодня полез драться первый и даже не извинился.
– Очень тебе нужно моё извинение! Что ты лезешь, а? Что тебе не сиделось?
– Моё дело! ― Слава чуть повысила голос. ― Но мы же не будем выяснять отношения здесь и сейчас! Ты ж такая что-то тихая. Перед коллективом боишься показать, кто ты есть, а?
В тишине стало слышно, как Олимпиада шёпотом спросила у Кати, не объелась ли Майорова белены.
Потом опомнилась Алиса:
– Да кем ты себя возомнила?
И ― хлоп ― на плечо Двойкиной легла ручка Алёны Быстровой, командира третьего отряда. Огонь в глазах Алисы тут же убавился.
– Да ну тебя! ― и Двойкина забрала тарелку и стакан, ушла в дальний угол и уселась за свободный стол.
В кругу всеобщего внимания остались только Слава и Алёна. Последняя мягко улыбнулась и проговорила очень даже не мило:
– Я не знаю, зачем тебе это, но не нужненько устраивать у нас здесь конфликты и ссоры, пожалуйста. Все пионеры «Буревестника» ― товарищи, у нас здесь нет никаких дрязг. Пионер ― всем ребятам пример, помнишь?
И прежде, чем Слава успела привести какие-либо доводы. Прибавила:
– Из-за инцидента на остановке Алисе стыдно, а я как командир отряда, приношу тебе за неё извинения. Мы все и Алиса в частности уже сделали правильные выводы.
Стало тихо. Надо было отвечать ― все вокруг ждали.
– Извинения приняты. И ― спасибо. И, наверное, я тоже прошу прощения за этот цирк.
– Принято. Больше так не делай, ― и Алёна, развернувшись, направилась на своё место.
Представление отменилось, клоуны поснимали красные носы, и пионеры стали расползаться по местам.
Слава постояла ещё чутка, не зная, куда себя девать, после чего вернулась за свой стол.
Тут же рядом возникла Олимпиада:
– Ты чего это?
– Да так, ― Слава потупилась и сделала вид, что проверяет, не осталось ли в кружке киселя. Как будто он мог там появиться сам.
– Смотри мне, Майорова! Не барагозь.
И вожатая снова удалилась к другим взрослым.
– Ничего себе ты отчаянная, ― с каким-то даже одобрением молвила Катя.
– Ничего особенного, ― Слава пожала плечами, ― сама не знаю, зачем это начала.
– Мне показалось, или ты была удивлена, что у Алиски тип А?
«И вот что тут сказать?»
– Показалось, наверное. Мне бы и самой так показалось. Так прикидываю ― я действительно странно себя повела, извини.
– Да ладно. Идём в корпус, ― Катя дружелюбно похлопала Славу по плечу, и тут же повысила голос, обращаясь уже к отряду:
– Четвёртый отряд! Строимся на улице!
Вышли на свежий воздух, вдохнули аромат остывающей после дневной жары листвы и хвои. Без лишних слов построились.
– Четвёртый отряд ― вольно! ― скомандовала Катя. ― Напра-во! В расположение отряда шагом-арш!
И вдруг:
– Песню запе-вай! Раз! Раз! Раз-два-три! В буднях великих строек!
– В весёлом грохоте, огнях и звонах! ― подхватили пионеры.
Снова Катя соло:
– Здравствуй, страна героев!
И снова всем отрядом:
– Страна мечтателей, страна учёных!
И дальше уже стройно вместе ― аж сами не заметили как, забыв о команде «вольно», перешли на чеканный марш:
Ты по степи, ты по лесу,