Тот, кто не умеет прощать - стр. 19

Борис Львович оказался обязательным человеком – мне пришло сообщение с нынешними координатами Лады. Оказалось, она проживала в Самаре. К моей радости, помощник Белорецкого не забыл сообщить и номер мобильного Мещерской.

– Слушаю, – отозвался молодой женский голос.

Звучал он довольно странно – казалось, женщина старается говорить уверенно и деловито, однако при этом в ее голосе слышались испуганные нотки. Хотя, возможно, вполне естественно испытывать тревогу, увидев на дисплее незнакомый номер.

– Лада Ильинична? – уточнила я и, услышав утвердительный ответ, назвала себя и продолжила: – Я действую по поручению дочери Андрея Анатольевича…

Едва я успела это произнести, как в трубке послышался приглушенный всхлип.

– Извините, – теперь голос звучал грустно, сквозь слезы. – И что вы хотите?

– Я хотела бы встретиться с вами лично, чтобы уточнить некоторые подробности. – Я решила обойтись без надуманных предлогов. – Послезавтра будет оглашено завещание, в котором упомянуты и вы. Мы могли бы с вами встретиться по окончании процедуры?

– Я не собираюсь ехать в Тарасов, – заявила Мещерская. – Адвокат сообщил, что я могу вступить в права наследования по месту жительства.

К такому повороту я была не готова. Мещерская явно не горела желанием обсуждать со мной обстоятельства гибели Павлова.

Испуг и печаль в ее голосе уступили место откровенной враждебности.

Я решила не настаивать на встрече и свернуть разговор, но так, чтобы у Мещерской появились сомнения, не совершит ли она ошибку, отказавшись пообщаться со мной.

– Что ж, очень жаль, – бодро прощебетала я. – Возможно, вами заинтересуется официальное следствие. Насколько мне известно, уже появились сомнения в правильности официальной версии.

В трубке воцарилось молчание, затем тихий голос произнес:

– Мне нечего вам сообщить. До свидания.

Послышались гудки. Нечего сообщить…

Я была склонна думать, что Мещерская просто не хочет распространяться о том, что именно побудило Павлова столь щедро облагодетельствовать бывшую няню своей дочери. Однако я была уверена, что в недалеком будущем дама изменит свое решение. Пока же я сочла за лучшее оставить ее в покое.

Вновь вооружившись телефоном, я позвонила Марине Павловой.

Та ответила лишь после пятого или шестого гудка. Голос был ленивым и недовольным, так что я невольно подумала, что разбудила госпожу Павлову, хотя время уже перевалило далеко за полдень.

Я не стала оригинальничать и объяснила Марине Викторовне цель своего звонка в тех же выражениях, что и Мещерской.

В ответ послышался долгий вздох, переходящий в стон.

– Как же вы мне все надоели! – простонала Павлова. – Сколько же это будет продолжаться. Меня в полиции уже вывернули наизнанку вдоль и поперек, чего вы еще хотите?!

Я поняла, что убедить госпожу Павлову встретиться со мной будет очень нелегко, если вообще возможно.

Я решила бросить пробный шар и заявила, что располагаю версией, которая в корне отличается от выводов официального следствия.

Примерно ту же тактику я испробовала в отношении Мещерской. Хотя особого успеха она не имела, у меня появилась безотчетная уверенность, что Марина Павлова окажется более сговорчивой. Ведь в момент убийства ее застали непосредственно на месте преступления, тогда как Мещерская в это время находилась за пределами области.