Тот, кто меня любил - стр. 67
— Нет. Вопрос: зачем и почему?
— Это два вопроса, — он хмыкнул.
Альба покачала головой, не отрывая взгляд от мужских глаз.
— Не поступай так. Не ерничай.
Громкий протяжный вздох пронесся по коридору, оттолкнулся от стен и закрытых дверей и вернулся к сидящим на полу людям. Ноа подтянул ноги, уперся локтями в бедра и несколько раз провел ладонями по лицу. Вскинул голову и посмотрел на Альбу.
— С тобой сложно, пчелка… Для чего тебе ответ? Что он изменит? — он шепнул, зарождая в женском горле давящий горький комок.
— Я хочу научиться понимать тебя.
— Черт… — еще один протяжный выдох, метание широких ладоней по затылку и обжигающий взгляд серых глаз.
Снаружи послышались звуки машин и голоса людей.
— Ты все слышал тогда. Про страхи. Наши. Мои… Но как ты?..
Казалось, с очередным тяжелым вздохом рухнут стены. Ноа недолго буравил взглядом бледное лицо, ощупывал тонкую шею и зажатые в кулаки ладони и через мгновение словно сдался. Расслабился и, наконец, открылся.
— Я знал, что у тебя сегодня смена на работе. Когда объявили тревогу, мне… Я почему-то подумал о тебе. Позвонил Коре, а она подтвердила плохое предчувствие. Ты в кафе, одна, без телефона. Прямо на пути движущегося на здание урагана…
Его слова отчего-то сделали больно. Кольнули куда-то вглубь, кажется, в самую душу. Альба отчаянно покачала головой, зажмурилась и шепнула, взглянув на Ноа.
— Мне очень сложно.
— От чего? — глухой шелест в нависшей тишине. Беззвучная игра кадыка и желвак.
— Кажется, что я только-только начинаю понимать тебя, но в следующую секунду ты делаешь что-то такое, от чего все мои представления рушатся, словно карточный домик. А затем очередной поступок, и я уже подбираю разбросанные по земле карты. Понимаешь? — Альба пыталась найти ответы на мужском лице. — И эта игра повторяется снова и снова… Снова и снова…
Ноа разглядывал зависшие на кончиках ресниц капельки слез, в то время как его руки то сжимались, то разжимались в кулаки. Он сглотнул и прикрыл глаза.
— Я…
— Эй, есть кто?
Голос, неожиданно прозвучавший из глубины зала, испугал. Воздух, зависший между ними, дернулся, и искры, пульсирующие в тягучей тишине, исчезли. Альба смахнула скользнувшие на щеки слезы, посмотрела на Ноа и качнула головой.
— Ноа, — позвала, понимая, что ответа она уже не получит.
— Это служба спасения. Нам сказали, что здесь есть люди. Вы живы? Отзовитесь.
— Мы здесь.
Ноа крикнул в ответ и поднялся. Он склонил голову и протянул Альбе руку.
— Ноа… — она же снова шепнула.
— Нам нужно идти, Альба. Как я и говорил: все когда-нибудь заканчивается.
Их освободили через тридцать минут.
Спасатели расчистили путь и вывели их наружу. Предложили еду и воду, а еще одеяла и горячий чай, чтобы согреться. Альба, как и Ноа, отказались. Они были в состоянии вернуться домой самостоятельно, не ожидая приезда родственников.
Последствия урагана были значительными, но не настолько критичными для города, как представляла Альба, рисуя в голове страшные картинки. Утро вступило в свои права. Проглядывающее сквозь тучи осеннее солнце пусть и не грело, но окрашивало удручающую картинку яркими цветами. Только моросящий дождь напоминал о том, что природа может быть не только красивой, но и моментами опасной.
Они разошлись, едва спустившись с крыльца.
— Тебя провести? — Ноа склонил голову и посмотрел на уставшую Альбу, которая покачала головой.