Тот, кто дает ответы - стр. 13
Только сейчас Матвей понял, как ему не хватало этой девчонки с карими, слегка раскосыми глазами. Не хватало ее улыбки и крошечной ямочки на щеке – эта ямочка появлялась, только когда Мирослава улыбалась слегка, лишь самую малость. Слабая улыбка, маленькая ямочка, белые зубы.
Не хватало ее колких слов, заразительного смеха, храброй уверенности в собственных силах.
Что бы сказала ему девчонка?
– Если ты был в лесу, значит, мавка Руська в курсе, ее и надо спросить, – услышал он словно наяву насмешливый голос Мирославы.
Матвей вздохнул, очередной раз подставляя голову под бешеные струи горячей воды. Это была дельная мысль, так и следовало поступить: снова отправиться в лес и поинтересоваться у Руськи, что с ним произошло. Но не прямо сейчас, потому что сейчас Матвей ощущал чудовищную усталость и пустоту. Словно его родной дом стал невероятно огромным и холодным, и никакая горячая вода не могла прогнать этот холод и неприкаянность.
В приоткрытую дверь ванной прокрался Скарбник. Котяра, кажется, стал еще больше и жирнее. Соседи небось, глядя на него, думают, что это какая-то помесь пантеры с рысью. Желтые наглые глаза горят, точно фонари, черный хвост тянется вверх, лапы ступают мягко, неслышно.
А когда Скарбник заговорил, Матвей вообще чуть не упал от неожиданности – вовремя схватился за стену, чтобы удержать равновесие, – настолько он отвык за последний месяц от говорящих котов.
– К тебе пришла девочка, Ведьмак, – бархатным голосом сообщил Скарбник. – С длинной косой и большими глазами. Красивая девочка, гораздо красивее твоей Новицкой.
– Кто пришел? – переспросил Матвей, выключая воду.
– Сестра твоей Мирославы явилась на ночь глядя. Она ошивалась около дома почти каждый день и, если бы я не стерег ворота, пробралась бы сюда и что-нибудь стянула.
Снежана? Он же отвез ее домой. Что опять случилось?
Наскоро натянув шорты и футболку на еще влажное тело, – так приятно было чувствовать себя чистым и в одежде! – Матвей вышел во двор. Он сразу увидел невысокую фигурку Снежаны. Девчонка стояла у ворот, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
– Ты чего? – грубовато проговорил Матвей, едва подавляя вздох.
– Я… не могу… просто, понимаешь… – еле слышно забормотала Снежана и перебросила за спину длинную косу.
– Ладно, заходи.
Не разбираться же со всем этим на улице в ночной темени.
И Снежанка зашла к нему в дом.
У Снежаны действительно были большие и печальные глаза. Такие нежные, чайного цвета, обрамленные длинными ресницами. Но девчонка постоянно прятала их, опуская долу, словно плиточный пол кухни был разрисован каким-то необыкновенно интересным узором и она его старалась рассмотреть.
– Ты боишься темноты? – Ему наконец удалось разобрать невнятное бормотание Снежаны.
– После… После ангара этого и Луши… Я не могу…
– Тогда оставайся у меня, ты же все-таки сестра Мирославы. На втором этаже справа есть маленькая комнатка, Мирослава спала в ней, когда ночевала у меня. Можешь устроиться там. Я тоже пойду спать, устал.
Говорить больше ни о чем не хотелось. Матвей проводил взглядом невысокую фигурку Снежаны и удалился в гостиную. Глянул на старую фотографию прадеда и его братьев – фотка все так же стояла на маленьком круглом столике – и растянулся на диване.
Ну что же, дед. Те, кто желал смерти тебе и твоим предкам, теперь сами покоятся на кладбище. И это не кладбище Невинно убиенных. Лушу и его братьев закопали в лесу, недалеко от ведьмацкой хижины, и теперь лишь Чугайстер – хранитель их могил. Лишь он отвечает за то, чтобы из этих гробов не восстала нечисть.