Тосканская графиня - стр. 41
Он снова засмеялся:
– Ну да, прямо у них под носом. В том-то вся и штука. Успокойтесь, они еще на улице, да и в любом случае они ничего не заподозрят.
Но Максин никак не могла успокоиться.
Тогда он игриво погладил ее руку:
– Серьезно тебе говорю, если будешь сидеть как деревянная, они сразу заметят. Сделаем вид, что мы влюбленные. Местечко-то смотри какое романтичное, тебе не кажется?
Она на миг опустила взгляд, а потом посмотрела ему в глаза. И увидела там откровенное желание, с которым мужчины почти всегда на нее смотрят, но, помимо этого, в его взгляде прыгали живые, беззаботные и веселые чертики. Да, обаяния у него не отнимешь, причем естественного, но глубоко в его глазах таилась глубокая грусть, некая щемящая боль, о причине которой приходилось только догадываться.
Несколько секунд оба молчали, а потом он принялся оживленно болтать: рассказывал ей о городе, причем в мельчайших подробностях, советовал, куда стоит сходить и почему, и скоро она уже не слушала его. Что-то ворочалось и толкалось в ее сознании, извлекая из памяти одно детское воспоминание за другим. Девушке вспомнилась мать, которая частенько рассказывала ей о Тоскане. Но скоро Максин отбросила воспоминания и снова посмотрела на Марко.
– О чем задумалась? – спросил он. – В моем обществе женщины не часто клюют носом. А теперь возьми меня за руку, да понежнее.
Она вскинула брови, надула губки и, храбро тряхнув головой, послушно сделала, как он велел.
– Вот так-то лучше. А теперь… как насчет поцелуя?
– Не много ли сразу хочешь? – засмеялась она.
Еще подростком обнаружив в себе эти особенные силы, Максин рано пустилась в опасные любовные приключения, и их у нее набралось уже немало. Вот и теперь она чувствовала, что, возможно, ее ждет еще одно.
Она наклонилась поближе к собеседнику:
– Что там случилось в Риме, когда я ушла?
– Да ничего особенного. Сделали вид, что у нас вечеринка.
– А как же комендантский час?
– Эльза сказала им, что мы ее гости и останемся до утра.
– А что немцам было нужно?
– Становились в палаццо на постой. Жителям дали час, чтобы собрать вещи и убраться подобру-поздорову.
Она покачала головой:
– Ужасно. И куда же они пошли? Роберто и Эльза уже не молоденькие.
– У них в городе есть друзья.
– Коммунисты? – спросила она и нахмурилась. – Ты тоже коммунист?
– А что, тебя это пугает? – рассмеялся он, глядя ей в глаза.
Она почувствовала, что краснеет.
– Американцы страшно боятся коммунизма, – продолжал Марко. – Но здесь, в сельской местности, нам осточертела такая жизнь, когда всегда всего не хватает. Когда война кончится и мы победим, все изменится. Нет, конечно, Эльза и Роберто не коммунисты, они интеллигенция. Но мы все стараемся действовать дружно, чтобы изгнать из страны нацистов. Правда, не всегда хорошо получается.
Максин слышала, что немцы уже вошли в кафе; до нее доносились их громкие, властные голоса, их ужасный итальянский, по которому их сразу можно узнать. Ее охватил страх, смешавшийся с недавним возбуждением, но она сдержалась и оглядываться не стала. Они оба продолжали попивать свои напитки, а затем Марко поднес ее руку к губам.
– А у меня есть комнатка, – сказал он.
– Что-о?
– Как начну вставать, ты тоже вставай, надень кофточку и спокойно выходи на улицу. Я расплачусь и выйду вслед за тобой. Пока будешь ждать, делай вид, что разглядываешь витрину магазина, а потом не торопясь иди к мотоциклу. Я догоню.