Тосканская графиня - стр. 36
В дверь постучали, и в студию вошел Альдо с завтраком на подносе; собаки принялись обнюхивать его обувь. Он улыбнулся, и у нее защемило сердце. Ей всегда казалось, что, когда он входит, в комнате будто становится светлее.
– А что случилось со служанкой? – спросила она.
– Джулия не пришла сегодня. Мать занята и попросила меня принести вам завтрак.
– Спасибо. Надеюсь, с девушкой ничего серьезного.
– Трудно сказать, – пожал он плечами.
– Не хочешь присесть?
Он подтащил к себе стул, уселся и стал разглядывать портрет. Она отхлебнула кофе, а собачки устроились у ее ног и печальными глазами смотрели на печенье.
– Попробуй-ка печенья, – предложила София, протянув Альдо тарелку.
Он взял одну штучку и, жуя, продолжал рассматривать картину, а она разломила печенюшку пополам и угостила собачек.
– Это ваша мать? – спросил Альдо.
– А что, похожа на меня?
– Еще бы. Очень похожа. А вы всегда хотели быть художницей?
– Не знаю. Я жила в доме, полном картин, музыки и книг. И мне кажется, это оказало на меня большое влияние. А ты, Альдо? Что ты собираешься делать в жизни?
– Держать ферму, как мой отец, – ответил он. – Но сначала хочу драться.
– Ты еще очень молод. Слишком молод для этого, – сказала она и решила сменить тему. – А как насчет девушек? Нашлась такая, которую ты себе приглядел?
Альдо слегка покраснел:
– Нет еще… хотя в Буонконвенто есть одна девушка, которая мне нравится.
– Как интересно. Расскажи мне о ней.
Она снова передала ему тарелку с печеньем, он покраснел еще гуще, но, казалось, рад был поговорить.
– Я ее почти не знаю… да и сейчас война, вряд ли это возможно, – сказал он, опустив глаза.
– Ты уверен? Война или не война, а люди все равно влюбляются, не так ли?
Он выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза:
– Ведь я скоро уйду, вы же знаете, графиня.
Когда после смерти отца убитый горем Альдо совсем отчаялся, София пообещала Карле, что всегда будет приглядывать за ним, заботиться о нем, пока мальчик не возмужает, и что проследит, чтобы он не сбился с правильного пути и стал порядочным человеком. Еще в ранней юности он был немного взбалмошный, пропадал неведомо где, водился со всякими темными личностями. И тогда, чтобы немного расширить его кругозор, София взяла его с собой во Флоренцию и в Сиену тоже свозила, и это пошло ему на пользу, он повидал мир за пределами стен их деревни.
– Перестань, Альдо, – сказала она. – Ты же знаешь, твоя мать страшно боится, что ты в любой момент можешь сбежать.
– Простите меня, графиня, но я должен делать то, что нужно.
– И что же именно?
Он бросил взгляд за окно, туда, где на заросших лесами холмах скрывались партизаны, и горячая решимость в его глазах подсказала ей, что он имеет в виду.
– Альдо, ведь это тебе не игрушки. Подумай о своей семье. У них ведь есть только ты. Ты сейчас уже почти взрослый мужчина.
– И как взрослый мужчина, я думаю о своей стране.
Ясно, он уже все решил и не передумает, поняла София и закусила губу, не зная, что на это ответить. Он и в самом деле сейчас говорил как взрослый мужчина, и она понимала, насколько сильны его чувства. Она тронула его руку, и взгляд его немного оттаял.
– Неужели мне никак тебя не переубедить?
Он помотал головой, и она поняла, что в груди его сейчас борются два чувства: печаль и страстное желание броситься в бой.