Торлон. Зимняя жара. Боец – Красный снег – Ложная правда - стр. 84
Сегодня они с Шелтой как раз думали наведаться к нему в гости, показать Локлана, о рождении которого он догадывался, но ещё ни разу не видел, а заодно поговорить о будущем. Если он и в самом деле готовится отправиться невесть куда искать новое счастье, было бы неплохо, если бы он оставил кузню им. Нет, конечно, ни Шелта, ни она не смогут там трудиться, но и зачем им, когда такое хорошее и удобное место можно неплохо продать. Сейчас они без силфуров прекрасно обходятся, но деньги обладают тем удобным свойством, что их необязательно сразу же тратить, а можно копить и тратить потом, по мере надобности. Те, что она выручила от продажи их с мужем избы, до сих пор хранились у неё в надежном месте, о котором не знала даже Шелта. Зато если нужно было сделать подруге или её сынишке подарок, который просто так не выменяешь на десяток-другой куриных яиц, можно было взять пригоршню блестящих серебряных монет и отправиться на рынок, где с утра до вечера торговали всякими вкусностями и интересностями.
Когда Локлан устал есть и заснул, Мев приняла его из рук Шелты, наклонилась и нежно поцеловала грудь подруги. Та улыбнулась ей, но поспешила запахнуться. Днем она стеснялась их близости и только с наступлением сумерек слегка расслаблялась и превращалась в ту Шелту, которую любила Мев. Иногда, правда, Мев казалось, что Шелта лишь подыгрывает ей, тогда как на самом деле ей нужна вовсе не она, а какой-нибудь мужчина. И не какой-нибудь, а такой, чтобы заменил ей Хида, а Локлану – отца. Поэтому когда Шелта первой заговорила об избе, которую собирается покинуть Хоуэн, Мев решила, что она хочет заполучить её вовсе не для последующей продажи, а для себя – чтобы иметь пристанище, куда сможет перебраться (или отослать её, Мев), если встретит того, кто её полюбит. Как-то она даже завела с Мев разговор о том, что той тоже было бы неплохо подумать о новом замужестве, поскольку до старости ещё далеко, а жизнь не должна пройти зря, без мужа и детей. Где-то глубоко внутри Мев и сама это понимала, однако слова подруги покоробили её. До сих пор им было хорошо вдвоем, но раз Шелта так говорит, это значит, что она не до конца с ней искренна, когда ласкает по ночам и шепчет милые признания в ответ на страстные поцелуи.
– Ну что, ты к Хоуэну идти не передумала? – поинтересовалась Мев, возвращаясь из спальни на кухню и наблюдая, как подруга моет посуду и горшки, оставшиеся ещё с утра.
– Вообще-то нет. Он всегда был легок на подъем. Дальше тянуть не стоит: прозеваем его уход, и ищи потом. – Шелта вытерла руки о передник. – А почему ты спрашиваешь? Не хочешь?
– Отчего же? Я, ты знаешь, редко меняю свои мнения. Кузня хорошая, изба прекрасная, жаль будет это всё в чужие руки отдавать. Он это должен понимать. И, я надеюсь, обрадуется, что мы присмотрим за его домом. Никто ведь не знает, чем его замысел кончится. А вдруг его там никто не ждет, и он только зазря дров наломает?