Торговка счастьем - стр. 9

– То есть, другими словами, вы знали, что из соседнего дома за вами ведется слежка? – тут же прицепился капитан.

И неожиданно покинул свой уголок у шкафа и сел к ней за стол строго напротив.

– Я этого не говорила. – Настя коротко улыбнулась его тугоумному лбу. – Я сказала, что там кто-то живет и за мной наблюдает.

– А зачем? Зачем за вами наблюдать вашим соседям?

Взгляд его темных глаз тут же пробежался по ее безупречной фигуре, обтянутой серым трикотажем. Капитан судорожно дернул кадыком перед тем, как спросить:

– Вы что, ходите по дому голой?

Ирина Глебовна судорожно всхлипнула: о боже. Настя снова улыбнулась в лоб капитану и соврала:

– Случается…

И гость вдруг засопел, завозился на стуле, его руки засновали по карманам куртки и штанов, производя невероятное шуршание. И под щетиной на его щеках расползлись два красных пятна.

– И вы считаете, что сосед вас рассматривает, когда вы гуляете по дому голой, – не спросил, констатировал капитан, не отреагировав на очередное возмущенное восклицание горничной.

– Возможно. – Настя осторожно пожала плечами. – Вам лучше у него самого спросить.

– О чем?

– С какой целью он за мной наблюдает?

В душе всего лишь на мгновение, на одно крохотное мгновение загорелась надежда. Вот сейчас они допросят этого наблюдателя, тот расскажет им, что послан Дмитрием. И тогда они его…

Что?! Ну что, господи, они его? Призовут к ответу за то, что он приставил к ней наблюдателей?! А он скажет, что это охрана! Что он опасается и за ее жизнь тоже, потому и приставил к ней охрану!

Попробуют доказать его причастность к гибели брата?! А он скажет, что ни при чем! Что скорее жена заинтересована, потому что является единственной наследницей. А он нет. Он не наследник. И мотива у него нет никакого.

Подобные разговоры уже имели место быть сразу после похорон Льва. Это когда с Настей еще не говорили строго адвокаты. Это когда она невнятно пыталась взвалить вину за гибель любимого мужа на его брата. И когда в полиции еще прислушивались к ее невнятным утверждениям.

Потом все поменялось.

– Спросите, спросите.

Настя мягко поводила головой вверх-вниз. Уставилась насмешливо на смутившегося капитана.

– Он вам много чего расскажет о моих домашних туалетах.

– Не расскажет, – ответил Игорь, будто прокаркал.

Дамочка сводила его с ума. И раздражала, и интриговала одновременно. Он ведь спорил с ребятами в отделе чуть больше месяца назад, что без ее участия гибель мужа не обошлась. Она каким-то боком причастна, точно причастна! А они лишь скептически качали головами и утверждали, что она дура! Пустышка! Что ее в жены взяли, чтобы наряды дорогие на нее примерять и драгоценности на шею вешать.

– Почему не расскажет? – почти не удивилась Настя.

Разве может человек из свиты Дмитрия выдать его?! Нет! Дмитрий разгневается, и одному богу известно, что сотворит тогда с болтуном.

– Потому что он мертв, – ответил капитан, уставив на нее глаза, сильно смахивающие на маслины – черные, крупные, влажные.

– Мертв?!

Настя ахнула – и ротик приоткрыла. И совсем при этом не выглядела дурой, а выглядела удивленной женщиной. Искренне удивленной. Так он решил, наблюдая за ней внимательно.

– Вы уверены?

Она нервно подхватила со стола пустую кофейную чашку. Заглянула в нее, недовольно поморщилась и протянула чашку горничной со словами: еще. Горничная метнулась к кофейной машине, загремела, засуетилась. Настя сидела с неестественно выпрямленной спиной и внимательно смотрела мимо него на кухонное окно, в которое прекрасно просматривался соседний дом.