Торговец пушками - стр. 38
Однако О’Нил, судя по всему, перестал вообще что-либо соображать. Вид у него сделался, прямо скажем, прежалкий. Так что продолжал я, в общем-то, исключительно для Соломона:
– Я знаю, что в этой пьеске мне отведена роль простушки-горничной, и мне не по чину вылезать со своим мнением. И тем не менее у меня есть своя теория, и сводится она к следующему. Вульф прекрасно знает, что на планете найдется не одна группа людей, которые будут только рады, если его жизнь неожиданно прервется. И делает то, что сделал бы на его месте любой из нас: заводит собаку, нанимает телохранителя и никому не говорит, куда едет. Но… – Я видел, что О’Нил встряхнулся и пытается сконцентрироваться. – Но он также знает, что этого недостаточно. Люди, желающие его смерти, – специалисты своего дела, настоящие профи, так что рано или поздно они все равно отравят собаку и подкупят телохранителя. Таким образом, он встает перед выбором.
О’Нил таращился на меня во все глаза. Он вдруг сообразил, что стоит с открытым ртом, и резко захлопнул его, громко клацнув зубами.
– Да?
– Либо он объявляет им войну – вариант, насколько мы можем догадываться, не очень-то разумный. Либо наносит отвлекающий удар.
Соломон кусал губы. И кстати, правильно делал, поскольку все это звучало просто чудовищно. Но в любом случае ничего лучшего предложить они все равно не могли.
– Вульф находит человека, который, как ему доподлинно известно, никогда не согласится на убийство, и предлагает ему заказ. После чего поворачивает дело так, чтобы прошел слух, будто его заказали, в надежде, что реальные враги на какое-то время угомонятся, полагая, что работу выполнят и без них, – и риску никакого, и денежки целы.
Соломон вернулся к своему дежурству у окна. О’Нил насупился.
– Вы и в самом деле в это верите? То есть вы действительно считаете, что такое возможно?
Я видел, что он отчаянно пытается ухватиться за что угодно, за любую виртуальную ручку, – пусть даже она и оторвется при первом же смыве.
– Да, я считаю, что такое возможно. Нет, я в это не верю. Но в данный момент я лежу в больнице с огнестрельным ранением, и это пока все, на что я способен.
О’Нил принялся расхаживать взад и вперед, то и дело приглаживая остатки волос. Жара, похоже, добралась и до него, но у О’Нила просто не было времени сбросить пальто.
– Хорошо, допустим, – сказал он. – Кто-то действительно мог желать смерти Вульфа. Я не собираюсь делать вид, будто правительство ее величества станет лить безутешные слезы, если завтра его, скажем, собьет автобус. Согласен, врагов у него может быть предостаточно и обычные меры предосторожности тут не годятся. Пока все сходится. Да, он не может объявить им войну… – О’Нилу, похоже, очень понравилась эта фраза, – и он решает запустить «утку», якобы заказав самого себя. Однако номер не проходит. – О’Нил вдруг прекратил расхаживать по палате и взглянул на меня: – Кстати, а с чего ему быть уверенным, что заказ – фальшивка? Откуда он мог знать, что вы не доведете дело до конца?
Я посмотрел на Соломона. Он знал, что я смотрю на него, но не повернулся.
– Ко мне уже обращались, – сказал я. – Предлагали кучу денег. Я ответил «нет». Возможно, он знал об этом.
Ту т О’Нил вдруг вспомнил, насколько он меня не любит.
– А вы всегда отвечали «нет»? (Я впился взглядом в О’Нила, настолько дерзким, насколько у меня хватило сил.) Кто его знает, а вдруг вы изменились? Вдруг вам срочно понадобились деньги? Нелепо так рисковать с его стороны.