Топтала - стр. 30
– Объяснять будешь ты, – произнес Фомин. Засунул руку в карман пиджака и вынул целлофановый пакет с пистолетом Макарова внутри.
– Твой?
– Нет, – покачал головой Сергей.
– Номер твой, и нашли мы его в багажнике твоей машины.
– Мой в сейфе в моем офисе. Я без адвоката говорить не буду, понял? Вы ворвались в мой дом без санкции прокурора, устроили мордобой и теперь пытаете меня. – Сергей был зол как никогда.
Фомин выдернул из папки лист и ткнул в нос Краснову.
– Вот ордер на арест и обыск. Сегодня ночью ты двумя выстрелами из этого пистолета застрелил Германа Фрейна. В кабинете его загородного дома. На рукоятке этого пистолета твои отпечатки пальцев, в теле пули из этой обоймы, а в ней двух патронов не хватает.
Сергей в ужасе открыл рот и вытаращил глаза. Алексей вскочил, приблизился к нему и прогромыхал в лицо:
– В спальне твои отпечатки пальцев. Камера внутреннего наблюдения сняла момент убийства. Герман Фрейн вошел в кабинет, когда ты вскрывал сейф. Ты выхватил пушку и дважды пальнул, а потом убежал. Это есть на пленке. Все, Серега, статья сто двадцать три – преднамеренное убийство. Я жду чистосердечного признания. – Алексей отстранился и победоносно сел на стул.
От услышанного Сергея охватила нервная дрожь, и он не смог вымолвить ни слова. Сидел, понурив голову, лихорадочно соображал, что с ним такое происходит. Не кошмарный ли это сон.
– Молчишь, сказать нечего, – усмехнулся Фомин, – звонил накануне, спрашивал, кто такой Герман Фрейн.
Михаил одобрительно кивнул и добавил:
– А ты его на именины пригласил.
Алексей покачал головой и нахмурился.
– Я не убивал, меня подставили, – наконец выдавил Краснов. – У меня есть свидетели.
Алексей и Михаил посмотрели на него с сожалением.
– Какие свидетели при таких уликах. Впрочем… – Фомин поправил галстук.
– Это мой клиент, и говорить я буду только в его присутствии. Вопрос служебной этики. Он подтвердит, что я не убивал, – в глазах у Сергея мелькнула крохотная искорка надежды. Он верил, что Анна подтвердит его невиновность. Хотя… Убили ее мужа, и она, чтобы не показаться шлюхой, может сначала заартачиться. Но, как рассуждал Краснов, если Фомин даст обещание о неразглашении информации, она скажет правду.
«Лишь бы она меня вспомнила».
– Ну, ну, – начал инспектор, – ты что, не понимаешь, главная улика – твой пистолет. На нем твои отпечатки пальцев, в трупе твои пули. Камера сняла убийство. Прекрасно видно твое лицо – ты стреляешь, а Герман падает. Доказательства неопровержимые. Такие улики подделать невозможно. На пленке ты, и стрелял ты. Это статья.
– Не слишком ли все гладко, Леха? – наконец опомнился и взял себя в руки Краснов. – Не стал бы я убивать из своего зарегистрированного в МУРе пистолета и хранить его не стал бы. Спрятал где-нибудь или выбросил. Время было. И лапать в доме не стал бы – перчатки одел.
– Резонно. Может, ты убивать не хотел, а получилось это неожиданно. Пришел воровать, а хозяин вернулся, застукал на месте преступления, ты и пальнул. Как это бывает – сам знаешь. А почему ствол не выбросил – не знаю.
– Какой воровать, Леха, мы с тобой проработали бок о бок не один год, ты что, меня не знаешь? Не знаешь, что я за человек? Я чужого в жизни не брал. Я свое отдам… А… – Сергей от обиды отвернулся. Горький ком подкатил к горлу, и дыхание опять сперло.