Топор XXI века - стр. 2
Это продолжалось бы и дальше, а стало быть, писать сей рассказ мне не имело бы смысла, если бы однажды не сломался один из лифтов…
Прибывшие ремонтники выяснили, что в лифте вышла из строя деталь, непосредственно влияющая на безопасность. Проверив оставшиеся лифты, они вынесли вердикт: замене подлежат аналогичные части во всех лифтах, ибо лишь по счастливой случайности не произошло трагедии…
Впрочем, трагедия всё же произошла! Лифты были импортного производства.
Мастера собрали инструмент, написали название детали и даже обещали прислать сканы техдокументации. Детали же предложили найти и выкупить самостоятельно, обещая немедленно и бесплатно установить их на место, как только они будут получены.
Директор дал задание главному инженеру, а тот – своему заместителю. Заместитель привлек инженеров, а те попросили разобраться в этом техников. А поскольку ниже техников находились лишь рабочие, им пришлось решать проблему самим. Дочь одного из них написала на хорошем английском письмо в фирму-изготовитель этих лифтов, используя шаблон деловой переписки, скачанный из Интернета.
Пришедший ответ был немедленно переведен и передан по цепочке руководству НИИ.
Ответ был краток: выражалось радостное удивление запредельно долгой работой их лифта; однако искомая запчасть имелась лишь в заводском музее. Они были очень опечалены этим фактом и советовали заменить лифты на новые. Производства их фирмы.
Убитый горем директор написал эмоциональное письмо в министерство. Там обещали разобраться и принять меры. Зная скорость их работы и принципы выделения квот, директор понял, что в ближайшие полгода ему придется подниматься к себе в кабинет по лестнице.
Главный инженер напомнил о грузовом лифте. Правда, из-за небольших размеров он оправдывал свое название лишь внешним видом, ибо был грязен и ржав. Им долгое время не пользовались: со всеми грузами отлично справлялись пассажирские лифты.
Директор осмотрел лифт и поручил привести его в надлежащее состояние.
Рабочие НИИ, которым подходило определение «русский мастеровой человек», покрасили лифт снаружи, обили его пластиком «под дерево» изнутри, а на пол постелили ковер. Провели телефон для связи с диспетчером, повесили зеркало и поставили стул. Ремонтники проверили лифт и не нашли проблем. Он был отечественного производства: запчасти имелись в наличии.
Директор забрал лифт себе.
Отныне пользоваться им могли лишь немногочисленные уважаемые люди, имеющие кабинеты на третьем и четвертом этажах; для всех остальных существовал негласный запрет. Директор – тучный пожилой человек – очень опасался, что этот лифт сломается раньше, чем высокое руководство придумает, как поступить с пассажирскими лифтами…
Всем работникам НИИ, за редчайшим исключением, пришлось пользоваться лестницами. И если для молодых это не представляло проблемы, то пожилым пришлось несладко. Трагизма добавляло то, что лестниц было всего две, и те – в торцах здания, поэтому всем работникам приходилось еще и преодолевать больше сотни метров от парадного входа до лестницы. А тем, чьи кабинеты находились в центре здания, – еще столько же до кабинета. И обратно так же. А если нужно посетить кого-то на другом этаже? Да не один раз?!
Многие восприняли отсутствие лифтов как личную трагедию.