Топор любви, или блондинка на велике - стр. 16

 - Ах, ты ж твою налево! – послышалось с земли, — М-м-м-м… Пипец, как башкой треснулся.

И вот тут-то мой энтузиазм сдулся.

Уж больно знакомый бас оказался у нарушителя моего спокойствия.

 - Гамад…тьфу ты...Дмитрий?!

 - Кто ж еще! – злобно буркнула копошащаяся на земле тень, — Вот баба бешеная! Так и знал, что от тебя одни проблемы будут.

 - А вы…, — от волнения запнулась я и прижала к груди топор, — Вы, что тут забыли?

Мужчина, кряхтя, поднялся на ноги и, обеими руками держась за лоб, гаркнул:

 - Балон тебе принес, пожалел болезную. А оказалось — зря!

 - Серьезно?!

 - Я похож на шутника?! М-м-м, хорошо, что хоть топором не приложила.

Гамадрил, несмотря на травмированную голову, довольно ловко предал вертикальное положение валяющемуся баллону и уставился на меня…выжидающе так.

- Что?

 - Давай, лечи теперь, что ли. И показывай, куда тебе баллон ставить.

Я, все еще не веря, что это не какая-то его шутка, ошарашено, кивнула в сторону распахнутой двери на веранде.

Димас не рассусоливая взвалил на свои гамадрильские плечи баллон, словно он ничего не весил и уверенно потопал внутрь домика.

Мне оставалось только посеменить следом командуя:

 - Нет, не здесь. На кухню несите, пожалуйста.

 - Где кухня-то? У тебя темно хоть глаз выколи.

 - Конечно, электричества же у меня нет.

 - Фонариком бы посветила.

 - Я зарядку на телефоне берегу! Где ж мне его заряжать.

На самом деле, телефон я еще днем зарядила в машине через специальную розетку, но гамадрилу знать об этом необязательно. Пусть потыкается по темным углам, и лечить я его не собираюсь. Много чести! Перепугал до смерти, а теперь весь из себя добренький – баллон с газом припер. И что мне от него проку, если плитку я так и не купила?

И вообще, подозрительно все это.

С чего бы гамадрилу так расщедриться?

Днем аж слюной брызгал, так ему этот баллон был нужен, а сейчас добровольно отдает и даже от денег отказывается.

 - Я просто помочь хочу…по-соседски, — отводит он в сторону мою руку с протянутой денежной купюрой.

Улыбается и ушибленный лоб потирает.

И тут я замечаю, что у него и вправду ссадина на лбу.

Да, нехорошо как-то выходит.

 - Садись, — отбросив официоз, пригласила Диму в комнату, —  Я сейчас перекись с пластырем принесу и свечи.

Мужчина послушно плюхнулся на стул, что тут же жалобно заскрипел под его гамадрильской тушей и смиренно вытерпел мои нехитрые медицинские манипуляции. Перекись, как, оказалось, закончилась, но вместо нее нашлась зеленка, которой я щедро смазала ссадину и следом залепила большим квадратом пластыря.

 - Не больно? – спросила у подозрительно притихшего «пациента» и чуть отстранилась.

Вдруг у него повешенный болевой порог? А зеленка все же щиплет.

Оказалось, что с Димой все нормально — сопит себе в две дырочки и смотрит. 

И не куда-то, а на мою грудь, что не слишком надежно укрыта махровым полотенцем. Жадно так. Словно сожрать хочет.

Вот ведь ценитель женских прелестей!

Я, конечно, тоже хороша – надо было халатик хоть накинуть поверх полотенца. Только гамадрил так суетился с этим баллоном, что все из головы вылетело.

 - Чего уставился? – уперла руки в боки.

Димас аж подпрыгнул на стульчике от моего властного тона.

 - Красиво, — протянул он, слегка растерянно и положил свои клешни мне на талию, за что чуть не схлопотал по многострадальному лбу в третий раз.