Топить в огне бушующем печали. Том 2 - стр. 83
Сердце Шэн Линъюаня замерло: «Это он?..»
Сюань Цзи встретился взглядом с глазами рыбы, и в голове у него ни с того ни с сего возникла мысль: «Искусство марионеток!»
Он не успел ее даже осознать, как уже держал рыбку в руке.
По другую сторону марионетки Шэн Линъюань почувствовал обжигающий жар, охвативший все пять чувств рыбы и чуть не опаливший его самого, и поспешно разорвал с ней связь. Слабая энергия покинула тела рыб, косяк озадаченно переглянулся и тут же распался. К счастью, памяти у рыб, как говорят, хватает только на семь секунд, так что вопросы в духе «Кто я?», «Где я?» являются неотъемлемой частью рыбьего существования, и случившееся нисколько не омрачило им жизнь.
Сжимая в кулаке трепыхающуюся рыбу, Сюань Цзи сразу подумал, что ее глазами на него смотрел Шэн Линъюань. Но откуда он мог это знать?
С так называемым Искусством марионеток Сюань Цзи впервые познакомился во время «Обратного потока» в кургане шаманов. Тогда оно показалось ему не то настоящим чудом, не то виртуозным фокусом, принципов его действия он не понял совершенно и тем более не догадывался, что его можно применять к низшим позвоночным. Но сейчас мысль о том, что кто-то управляет косяком рыб посредством Искусства марионеток, ни с того ни с сего возникла у него в голове, как условный рефлекс, будто это очевидная истина, которая всегда была ему известна.
– Зачем тебе эта рыбина? Она невкусная, поверь – я из линии воды, мне ли не знать. Если хочешь морепродуктов, угощу тебя, как вернемся, – Ван Цзэ приблизился к нему и, оживленно жестикулируя, указал на гробницу гаошаньского принца прямо под ними. – Не стой столбом, лучше посмотри, куда нас привели твои ундины!
Удивительный русалочий язык создал в море длинный и узкий водоворот диаметром примерно сантиметров в двадцать, стремительно вращающийся по часовой стрелке. Подплывшие пузыри прикрепились к нему, словно прямо в воде из ниоткуда образовалась «веревка», один конец которой крепился к запястью Сюань Цзи, а другой уходил в глубь прохода, ведущего к гробнице.
– Твою мать, да никак это древнее захоронение… – У Ван Цзэ мурашки забегали по коже: на морском дне оказалась хорошо сохранившаяся гробница, разительно отличавшаяся от выгоревшего дотла кургана шаманов и обещавшая тайны, которые потрясут историческое сообщество. Но если в кургане шаманов молодой старейшина лично «пригласил» Сюань Цзи со спутником внутрь, то здешние хозяева гостеприимством не отличались – у входа располагалось сто восемьдесят магических кругов, которые недвусмысленно говорили: «Посторонним вход воспрещен».
Без специального разрешения Ван Цзэ со своей командой ни за что бы не стал вот так бездумно вламываться в древнее захоронение, тем более не принадлежащее человеку. Каким бы изворотливым хитрецом ни был командир Ван, сейчас он чувствовал, что оказался в безвыходной ситуации: и вперед пойти плохо, и отступить не лучше.
Он оттащил Сюань Цзи в сторонку, намереваясь объяснить новоиспеченному директору Отдела ликвидации последствий, во что они влипли, но Сюань Цзи, не сводя глаз с гробницы на морском дне, вдруг произнес, точно сомнамбула:
– Это гробница Вэй Юня из клана гаошань.
Вслед за тем Сюань Цзи опомнился и сам опешил – а кто вообще такой этот Вэй Юнь из клана гаошань? Почему он назвал это имя?