Топить в огне бушующем печали. Том 2 - стр. 25
Господин Нянь так и не опустился на колени, как и не проявил ни малейшего желания поприветствовать людей в комнате. Он застыл в углу, прислонившись к стене. Услышав обращенный к нему вопрос, он вместо ответа требовательно протянул руку.
– Хватит пустой болтовни. Я пришел по делу. Вы принесли то, что мне нужно?
Люди в плащах обратили на него исполненные злобы взгляды. Один из них заговорил резким, пронзительным голосом:
– Ай-яй-яй, если якшаться с крысами вроде нас – ниже достоинства высокого господина, зачем же вы тогда, зажав нос, полезли в канализацию, а?
Господин Нянь хмуро глянул на задиру. Обстановка в павильоне накалялась все больше и больше.
Задира встал, подошел вплотную к господину Няню и с ненавистью выплюнул:
– Поумерь пыл, высокий господин, и прояви терпение. Ты пришел к нам, а не мы к тебе, так что нечего хорохориться!
Но не успел он договорить, как пара кинжалов у него за поясом сама собой пришла в движение: клинки подпрыгнули и начали менять форму. Вытянувшись двумя острыми языками, они обвили шею человека в плаще, и их лезвия уперлись ему в сонные артерии. Задира не успел даже глубоко вдохнуть, как лезвие уже порезало кожу. Он в страхе затаил дыхание. В павильоне повисла мертвая тишина.
Ни один мускул не дрогнул в лице господина Няня. Размеренно, подчеркивая каждое слово, он повторил:
– Я спрашиваю – вы принесли то, что мне нужно?
Один из людей в плащах поспешно достал из-за пазухи маленькую керамическую шкатулку и с расстояния в пару метров подтолкнул ее к ногам господина Няня, который остановил ее, поставив сверху ногу.
Господин Нянь поднял шкатулку с пола, открыл, бросил взгляд на содержимое и сухо кивнул.
– Благодарю.
Лисица тут же заулыбалась.
– Господин Нянь, здесь все свои, если наш брат сказал лишнего, простите его…
Будь взгляд господина Няня ножом, он бы пригвоздил лисицу к стене. Улыбка на ее лице застыла. Господин Нянь молча развернулся, открыл дверь и вышел.
Остальные люди в плащах торопливо повскакивали на ноги и бросились освобождать несчастного из пут обившихся вокруг шеи кинжальных «змей», осторожно придерживая лезвия. Один из них, будто опасаясь, что господин Нянь не ушел далеко, еле слышно пробормотал под нос:
– Псина бездомная! Не нуждайся мы в родстве между совершающим жертвоприношение и призываемым мо, он бы живым отсюда не вышел… Цветочная Лиса, ты на что уставилась? Этот подонок уже ушел, а ты все ему вслед смотришь – приглянулся тебе, что ли?
– Нет… – немного погодя откликнулась лисица – она же Цветочная Лиса. – Но ведь он вышел… на прямых ногах?
С этими словами она осторожно открыла дверь и посмотрела на дверной проем.
– Где паутина?
Уголки рта Шэн Линъюаня, хладнокровно наблюдавшего из угла, приподнялись. Действие трюка с отводом глаз как раз заканчивалось, и очертания его тела начали медленно проступать из темноты.
Но не успел он выйти из тени, как вдруг что-то почувствовал, приостановился и поднял голову, глядя в направлении поверхности.
В следующий миг по всему подземному логову вдруг разнесся пронзительный сигнал тревоги.
Несколько десятков оперативников «Фэншэнь» в штатском на основании показаний, данных преступными учениками и последователями господина Юэдэ, оцепили район, где находился подземный черный рынок.
Сюань Цзи был завсегдатаем рынков и чувствовал себя тут как рыба в воде. С сигаретой в зубах, как будто прогуливаясь, он скользил взглядом по ценам в каждой лавке и каждом павильоне. Наконец, выпустив облачко белого дыма, он заметил: