Топить в огне бушующем печали. Том 1 - стр. 70
Сюань Цзи тяжко вздохнул. Ну что за гении! Уму непостижимо…
Ни с того ни с сего оперативники наверху застыли как статуи. Довольно быстро выяснилось, что с самого начала крышу плотно покрывали жертвенные письмена, но из-за того, что они проявлялись внахлест и друг на друге, поверхность казалась не исписанной, а равномерно черной, и сами символы было невозможно разобрать. Так что рвущиеся на захват оперативники сами не поняли, как, словно жирные крысы, оказались в «ядовитом тазу». Жертвенные письмена мигом опутали их, температура воздуха резко упала градусов на десять, стремительно приближаясь к нулю. Вскоре от Би Чуньшэн отделилась уже знакомая темная дымка и разошлась в стороны, образуя круг.
Сердце Сюань Цзи оборвалось.
Его самые худшие ожидания оправдались: из дымки неторопливо вышел печально известный длинноволосый мужчина, тот самый призванный демон-мо. Оглядев любопытным взглядом окрестности, он не удержался и, словно какой-нибудь деревенщина, с восторгом выдохнул:
– Какие широкие улицы! Какие огромные дома! Это же столица? Но почему в столичном ведомстве Цинпин так мало людей?
Услышав голос, Би Чуньшэн резко обернулась. Как только она узнала в появившейся фигуре демона, ее губы растянулись в улыбку горячечной радости; словно в бреду, Би Чуньшэн стала причитать раз за разом: «Так это правда, правда! Все так и есть, так и есть…»
Уловив ее страстные причитания, Шэн Линъюань обернулся к Би Чуньшэн и некоторое время с интересом разглядывал, пока не пробормотал: «Ах да, „человеческая свеча“. Тогда понятно».
Из-за старинного выговора слова демона разобрал только Сюань Цзи.
– «Человеческая свеча»? – переспросил он.
Шэн Линъюань бросил на него беглый взгляд, но ничего не ответил; вместо этого он с теплотой в голосе обратился на свежевыученном путунхуа к Би Чуньшэн:
– Это ты… пробудила меня? Что ж, я здесь… но что… довело тебя до такого? Кто тебя… обидел?
Пускай Шэн Линъюань старался говорить со своей призывательницей ласково, и со стороны казалось, будто он так дорожит собеседницей, что обдумывает каждое слово и тщательно его проговаривает, однако всему виной, скорее всего, был едва усвоенный путунхуа, подцепленный из телепередач и разговоров окружающих. Возможно, призванный демон пока не мог говорить свободно и без запинок.
Но даже так его речь всколыхнула в душе Би Чуньшэн прежние обиды и горести, выпавшие на ее долю. Глаза женщины покраснели и увлажнились.
– Ничего страшного, – заметив перемену в ней, улыбнулся Шэн Линъюань. – Рассказывай все… что хочешь поведать. Я здесь… и неважно, сколько времени… это займет – нас никто… не потревожит.
– Би Чуньшэн! – холодно одернул бывшую подчиненную Сюань Цзи. – Я бы на твоем месте поостерегся и не болтал лишнего! Помни, что призвала сюда не ангела небесного, готового исполнить любое твое желание!
– Не ваша забота, – повернувшись к нему, бросила Би Чуньшэн, и в ту секунду она казалась очень хрупкой, уязвимой. Спохватившись, женщина мигом взяла себя в руки и криво усмехнулась: – Мы с ним уже заключили договор. Деньги уплачены, но товар еще не передан. Пока не погасит задолженность, он ничего мне не сделает, а иначе жертвенные письмена восстанут против него, и он познает боль, сравнимую с рассечением на тысячу частей.
На это Шэн Линъюань ничего не сказал. Заложив руку за спину, он просто стоял с таким безразличным видом, словно не понимал, о чем она говорит…