Топ-модель 2. Я хочу развод - стр. 26
Ба-Ружа звонит снова. Беру трубку и говорю:
— Я не хочу ссориться. Простите, я вас люблю, бабушка, но ссориться не буду! — После чего сбрасываю.
Мобильный разрывается! Звонки поступают в том числе с неизвестных номеров, с европейских... Я понимаю, что это работа. Мне хотят предложить работу.
Когда ба-Ружа звонит в четвертый раз, я вновь сбрасываю, крепко сжимаю телефон. Не все в этой жизни можно решить кровавыми простынями. Далеко не все.
Эйфория по-прежнему кружит голову, но при этом я ощущаю себя будто слегка... подавленной. Пришибленной? Какое-то посленовогоднее похмелье, когда просыпаешься первого января и понимаешь, что, несмотря на громкие тосты и пожелания счастья, ничегошеньки не поменялось. Все то же самое вокруг. Тот же дом, тот же старый диван колет поясницу. Храп пьяного отца из спальни, мать злая гремит посудой, Киря пялится в телик, в котором те же самые звезды. Все как было. И вообще никакого чуда.
Я ждала этот шанс, возможно, всю жизнь.
Обложка есть. Звонки есть. А сама я... прежняя.
Как бы Максим поступил на моем месте? Вряд ли бы раскис и сдался.
Поэтому собираю волосы в хвост, распрямляю плечи.
Что ж. Жизнь продолжается. Я жму на газ и поворачиваю в сторону дома.
У ворот припаркован только внедорожник мужа, Папуша уехала, мне не показалось. Интересно, это она успела рассказать Ба-Руже? Шустрая какая. Или Максим всех обзвонил, пожаловался?
Захожу в дом. Тут все по-прежнему, но при этом как-то иначе. Атмосфера поменялась?
Я снимаю ботинки, пальто. Глажу встречающую Луну, а потом подхватываю на руки Виту. Целую ее пухлые щеки, сладкую шею. Вита тут же начинает нервничать, тычется в грудь — долго меня не было, проголодалась.
Максим сидит в гостиной на полу и строит из кубиков башню. Уже один, без дочери, та у меня в объятиях. Быстро отмечаю, что осколки убраны.
— Ты запускал робота? — первой нарушаю молчание. — Вита ползает, не дай боже порежется.
— Да, конечно. На четыре раза, — произносит он. — Поднимает глаза.
Отворачиваюсь. Я сказала про развод — он разбил сахарницу, но ничего не ответил. Нужно сказать еще раз. Наверное.
От волнения колет кожу, слова стынут на языке. Не понимаю, почему на душе горько? Брак фиктивный, я знала, что все к тому придет.
— Хорошо, спасибо. Я уложу ее на дневной сон.
Мобильник сигнализирует об очередном входящем, я принимаю вызов и, отвечая на череду вопросов, поднимаюсь с дочкой по лестнице.
В кровати Вита крутится, никак не заснет, пока я даже вполголоса говорю по телефону. В итоге ничего не остается, кроме как отложить мобильник.
С трудом гашу раздражение.
Целую дочку в лоб и машинально напеваю нашу любимую детскую песенку. Вита улыбается, а потом начинает подпевать. Невпопад, конечно, совсем по-детски, но это так мило, что сердце замирает, а недовольство... улетучивается. И я наконец позволяю себе расслабиться.
Спустя час дочка сладко засыпает на груди, а я, позабыв о проблемах, лежу рядом и любуюсь. Не представляю, как можно было родиться такой красивой девочкой? Такой совершенной. Нежно поглаживаю ее пальчики, щечки. Такая тонкая, нежная у нее кожа, что видны паутинки капилляров.
Когда раздаются шаги, кладу голову на подушку и прикрываю глаза. Максим заглядывает в комнату, смотрит на нас некоторое время. Долго смотрит. Приближается.