Тоннельщики - стр. 31
– Свидетели не подтверждают ваши слова, Орлов. Вот вы утверждаете, что Коровин приставал к вашей девушке, оскорблял её…
– Так и было!
– А остальные ребята дали несколько иные показания.
– И какие же? – усмехнулся я, ни капли не робея перед ним.
– Да вот, – подвинул он ко мне исписанные неровным почерком листы бумаги, – читай! Все, как один, пишут, что драка произошла исключительно на фоне вашей личной неприязни.
– И как я понимаю, разбираться в истоках конфликта вы не намерены?
– Правильно понимаешь, пацан! В общем так, Орлов: у потерпевшего открытая черепно-мозговая травма, с повреждением мягких тканей головы, для жизни она особо не опасна, но последствия могут быть разными.
– И… что дальше?
– Отец Геннадия настаивает на открытии дела, но есть один момент, который может спасти тебя от судимости. Коровины согласны пойти на мировую при одном условии: ты должен исчезнуть из их жизни навсегда. По правде говоря, папаша его просто опасается, что мстить начнёшь единственному сыночку, вот и хочет избавить своего отпрыска от проблем. За нужные ниточки он уже потянул, результатом стало твоё исключение, однако… это не всё!
– Давайте, капитан, не тяните резину, говорите сразу, как есть.
– Его условие, что сразу, как тебе исполнится восемнадцать – ты должен уйти в армию. Такое «наказание» они выбрали. Твой день рождения, вроде как, не за горами?
– В начале апреля…
– И призыв начинается с первого числа. Из школы ты исключён, поэтому никто с тобой цацкаться не будет. В любом случае тебе придётся отслужить. Если конечно не «сядешь» за хулиганство. Выбор за тобой Милош: армия или тюрьма?
– Я подумаю, капитан, – буркнул, поднявшись с неудобного жёсткого стула.
– Вот и подумай, а пока суд да дело, посидишь в изоляторе.
– Вы же ведь не дали ход этому «делу»?
– Но заявление у меня в столе, Орлов. И пока, его никто не отзывал.
– Ясно!
– Иди, думай! Надеюсь, ты способен принять правильное решение.
Бросив на него насмешливый взгляд, я вышел в коридор, где сразу попал в руки дежурного, который отвёл меня в изолятор временного содержания. Время для раздумий было предостаточно, этого не отнимешь. Но как же я так неосторожно подставился? И главное, совсем не вовремя!
***
На этот раз родные не смогли мне ничем помочь, хоть и старались изо всех сил. Даже положение Рамира не возымело должного эффекта. Мои слова с готовностью подтверждала лишь Илона, но следователь сказал, что она заинтересованное лицо и просто пытается выгородить своего парня. Все остальные участники конфликта, сговорившись твердили одно и то же, что инцидент произошёл из-за личной неприязни, а зачинщиком выступил именно я.
Отец Коровина оказался какой-то «шишкой» местного разлива, поэтому тягаться с ним вышло бы себе дороже. Альтернативы не было, как ни старался, но третьего варианта я не нашёл. Выбирая службу в армии, надеялся, что моя девочка с лёгкостью дождётся, ведь один год – это по сути короткий срок, за который навряд ли что-то изменится.
В день, когда мне исполнилось восемнадцать, я стал «счастливым» обладателем повестки, которой меня уведомили о необходимости явиться в военкомат. Отвезли меня туда со всеми «почестями», прямо на патрульной машине, передав военкому из рук в руки.
– Что, Орёл, крылья тебе подрезали? – сочувствующим взглядом посмотрел на меня усатый моложавый мужчина, когда мы остались наедине в его кабинете.