Тоннель - стр. 32
ПОНЕДЕЛЬНИК, 7 июля, 02:15
Когда машины наконец кончились, вокруг сразу стало очень тихо. Шаги и голоса зазвучали гулко, как в музее или в церкви.
– Какое криповое место все-таки, – сказала нимфа-Кабриолет. – Главное, сто раз уже тут ездила, только щас поняла. Там вода же наверху, да?
И две с лишним дюжины женщин разом невольно посмотрели вверх. Все выглядело как обычно: свод тоннеля был сухой и крепкий, крутились воздушные пушки, горели желтые лампы на потолке, – но прочность этой толстой каменной трубы теперь и правда больше не казалась безусловной.
– Ненавижу тоннели, – сказала незнакомая пассажирка Вольво-универсала, который они миновали одним из последних. – Лучше б мост здесь построили.
– А вдруг и правда что-то случилось? – спросила младшая женщина-Кайен. – Что-то плохое.
– Ну что, что там может случиться, – быстро сказала жена-Патриот и прижала покрепче свою розовую дочь. – Просто сломалось у них там что-то. Починят, и поедем домой, да?
– Давайте не будем далеко заходить, – сказала пожилая владелица серого Лендровера. – Там мотоцикл этот скоро будет, не хочу еще раз смотреть.
– Не, тут я точно не могу, – сказала нимфа. – Давайте чуть-чуть еще хотя бы, зачем светить-то при всех.
Ася посмотрела назад и увидела последние ряды автомобилей, до которых действительно было недалеко, метров сто с небольшим. А чуть ближе, метрах в пятидесяти – папу, который все-таки шел сзади, не пытался догнать, но и не отставал. За все время, пока они шагали вдоль рядов шумной растущей группой, пока весело стучали в запотевшие стекла, она не обернулась ни разу, правда вообще не думала, идет ли он следом, потому что это было неважно – их было много, и людей вокруг было много, и тесно стоящих машин. А здесь, в этом пустом и гулком пространстве, похожем на закрытый на ночь аэропорт, все стало иначе, и ей показалось вдруг, что стоит сделать еще десяток-другой шагов, свернуть по бетонной трубе, и все позади исчезнет – и машины, и люди, останется только асфальт, три километра чистого сухого асфальта. И вернуться в то, предыдущее место станет уже нельзя, если на полпути между пустотой и непустотой не будет хотя бы одного человека.
Она чуть отстала, подняла руку и помахала ему: всё, стой. И он сразу остановился и повернулся спиной.
– Всё, давайте здесь, отсюда не видно уже, – сказала она, и расстегнула джинсы, и первая присела у стены.
Назад они почти побежали – молча, с одинаковым облегчением, как будто все двадцать восемь взрослых женщин и две девочки-подростка, свернув за угол, на секунду провалились в один и тот же пугающий сон. Увидели общий вязкий кошмар, и, чтобы стряхнуть его и снова начать разговаривать, пустоту сначала нужно было оставить позади.
Дождавшись, пока их шаги окончательно стихнут, человек в наручниках выбрался из-за лежащего на боку мотоцикла, встал на колени рядом с опрокинутым на спину ездоком и продолжил стаскивать с него куртку. Скованные руки сильно ему мешали.
ПОНЕДЕЛЬНИК, 7 июля, 05:49
Измученный светловолосый лейтенант зацепился кобурой за чье-то боковое зеркало, остановился и открыл глаза. Он не спал уже почти сутки, за четыре часа не выпил ни глотка воды, прошагал длинную бетонную трубу насквозь трижды, от одной запертой решетки до другой, стер до крови ногу, и давно перестал соображать, и теперь просто шел вперед, хромая и механически считая круги, как безнадежно отставший марафонец, которому надо добраться до финиша. И похоже, заснул наконец на ходу.