Тонкости приручения магических тварей - стр. 20
А сердце леденело при мысли о том, что могло за это время случиться с Яном.
– Мне найдется, что скрыть от той, которая пришла убивать одного из нас, – ледяные глаза впились в меня. Кровать прогнулась неслышно – и он сел рядом.
– Зачем же вы тогда меня спасли? Чтобы казнить уже здорового и полностью все осознающего человека? – пальцы стиснули мягкое покрывало.
– Вы здесь уже шестой день. Первые три, признаться, мы думали, что вас уже не спасти, – будто проигнорировал мой вопрос нелюдь.
Сердце ухнуло в пятки. Хотелось вскочить и побежать… но в этом не было смысла. А подобные свои порывы я уже научилась обуздывать. Давно, очень давно.
– Но вы так и не ответили – зачем спасали? И кто вы? – я окончательно взяла себя в руки. Кто бы это ни был – и с какими бы намерениями меня ни спас – в любом случае мне повезло.
– Кто я? – прищурились холодные насмешливые глаза. – Что же, не будет падения в обморок, воплей «лучше убей меня, тварь», «я буду жаловаться в магический совет»?
– Нехорошо отвечать вопросом на вопрос, – голос поневоле дрогнул. – Я лесса Рейна Марис и благодарна вам, кто бы вы ни были, за мое спасение. Умирать мне совсем не хочется, – заметила почти смиренно, опустив глаза на кремовое покрывало, – а где находится магический совет и на что ему жаловаться – понятия не имею. Впрочем, я не сомневаюсь, что ему есть дело только до жалоб самих магов, а не простой женщины.
Острый коготь поддел подбородок, заставляя меня посмотреть в лицо местного хозяина.
– Ирргонар. Просто Ирргонар, – длинный узкий язык облизал губы, заставив меня внутренне вздрогнуть. Слишком уж… нечеловеческим было это движение.
Не знаю, что его отличало… не считая слишком уж змеиного на вид языка, разумеется. Наверное, так любой человек инстинктивно чует хищника, опасного и яростного. Но чему меня научил бывший муж, дай боги ему попасть в когти к местным тварям – так это делать хорошую мину при плохой игре.
– Приятно, – говорю, смотря в глаза твари, – познакомиться, Ирргонар, – может быть, теперь вы позволите выразить свою благодарность за вашу помощь? А также ответите на вопрос? Тот, где я спрашиваю "зачем вы меня спасли"? Вы же были тем грифоном, верно?
Память урывками возвращалась.
– Верно, – усмехается мужчина, который может одним своим видом вогнать в заикание местных магов, – я был грифоном. А спас… считайте это моей прихотью – вот и все. Знаете ли, это даже как-то обидно, когда меня настолько недооценивают, что посылают на задание женщину.
Коготь ласково, почти нежно скользит по щеке, едва заметно царапая и заставляя чувство самосохранения захлёбываться воплями.
– А с женщинами, значит, вы не воюете? – смотрю открыто. Хищников нельзя дразнить – говорила моя знакомая, которая променяла работу в офисе на работу в заповеднике.
Не смотри им в глаза, не показывай страха, не отступай.
– Я вообще не любитель войн, – тонкая усмешка. Он вглядывается напряженно, настороженно, словно что-то ищет во мне. Ноздри раздуваются, подрагивают, как будто он пытается что-то унюхать, – и очень не люблю, когда мои враги пытаются использовать в своих делишках чужих. Обычных людей.
Веди себя со зверем «на равных» – и тогда он признает в тебе свою – говорила мне Скворцова.
После фото со здоровенным белым тигром я к её советам решила прислушаться. Больно морда у зверя была умильная и наглая. И обнимающую его ласково, но уверенно Женьку дикий зверь терпел совершенно спокойно. Даже стоически.