Тонкая серебристая нить - стр. 15

…Мы пришли к колодцу, выждав момент, когда русские и чеченцы временно прекратили воевать и наступило короткое затишье. Даже самолеты, нагруженные бомбами, улетели в другой район, и к нам пришло волшебство тишины.

– Ой, ой! – твердила седая чеченка. – Аллах, Аллах!

– Вы ранены? – спросила моя мама.

Поняв, что произошло нечто ужасное, я стала шептать молитву, а мама бросила ведро на длинной веревке в пожарный колодец. Но вместе с коротким «всхлипом» послышался удар о бетон. Воды почти не было.

Мы сунулись в колодец. Лестница была сломана, поэтому никто так и не достал дохлую кошку. Она упала в колодец и лежала там уже очень давно.

Мама вытянула грязной мутной воды чуть меньше трети ведра.

А женщина рядом с нами все раскачивалась, не переставая призывать Аллаха.

На моих часах был февраль 2000 года. Черный снег лежал на серых руинах, бывших некогда нашими домами. Кажется, копоть проникала в летящие с неба снежинки, и они достигали земли, тотчас же сливаясь с ней.

Набрав горсть этого снега, мама подошла к сидящей на камнях женщине и приложила к ее рукам.

– Не бойся! – сказала мама, продолжая обтирать старуху снегом. – Все хорошо! Мы отведем тебя домой.

Когда серый комочек коснулся лба женщины, она вздрогнула, посмотрела на меня и заплакала. Вдали послышались залпы «Града», словно кто-то накачивал примус. Нужно было уходить.

– Нет! Нет! – твердила женщина, мотая головой.

Земля под ногами дрогнула и качнулась от близкого разрыва.

– Уходим! – крикнула я, потащив маму за рукав пальто.

– Без нее не пойду! – огрызнулась в ответ мама, отмахнувшись от меня.

Ловко подхватив старуху, она заставила ее встать. И сказала:

– Бежим!

Взяв ведро, где на самом донце плескалась мутная вода, я бросилась прочь с пригорка и каким-то чудом, под свист и грохот начавшегося обстрела, сумела добежать живой до подъезда.

Шесть ступеней, и вот она, спасительная коридорная ниша.

Мама и старуха забежали за мной. Старуху мы посадили на матрас, который служил нам постелью. Он лежал в коридоре на досках.

– Где живут ваши родные? – спрашивали мы незнакомку.

– В Микрорайоне! – ответила женщина, приходя в себя. – Я не ранена, не беспокойтесь. Меня Хадижей зовут.

Запах гари и едкого дыма наполнил дом: где-то на верхних этажах полыхал пожар. Разумеется, никто его не тушил. Часть квартир давно рухнула вниз, и в перекрытиях образовались провалы, из которых торчали диваны, кресла или останки шкафов, «вцепившиеся» в уцелевшие части стен…

– Поставим чай, – предложила мама.

– Мне бы воды, – сказала старуха, покосившись на принесенное мной ведро.

– У меня есть! – сообщила я. – Возьмите!

Снег, набранный ранним утром, растаял в кастрюльке, и получилась чашка воды, слегка горьковатой на вкус.

– Спасибо! – поблагодарила наша гостья, выпив пару глотков.

– Вы попробуйте поспать, – посоветовала мама. – А там видно будет…

Свернувшись калачиком, женщина закрыла глаза. Края досок, на которых лежал матрас, уходили в пролом бетонного пола, поэтому было похоже, что человек дремлет на дрейфующей льдине. Мы накрыли ее отсыревшим от холода одеялом.

– Тихо сиди! Дай несчастной поспать! – строго сказала мне мама.

Я кивнула и, поймав луч холодного света, сочившегося из пробоины в борту нашего корабля, открыла книгу, взятую в домашней библиотеке. Наша библиотека была собрана несколькими поколениями моих родственников и хранила в себе около десяти тысяч томов. Рядом с моим местом в коридоре всегда лежала стопка книг – это было последнее, что я хотела бы видеть перед смертью.