Тонкая серебристая нить - стр. 12
Так прошла первая неделя.
Мы были в ужасе! Кто подстроил весь этот кошмар? Кто за этим стоит?
Мы не знали, что делать: выйти из Владикавказа оказалось невозможно. В этот момент приехал руководитель стоматологической клиники, где я работала, Борис Борисович К.
Осетин по национальности. Христианин.
Это был удивительный человек: всегда веселый, щедрый ко всем, готовый прийти на помощь. Офицер. Он воевал во Вторую мировую. Весь наш город знал его как талантливого доктора.
События на родине так поразили Бориса Борисовича, что он не смог не вмешаться: он поехал в наш район, надеясь, что мы еще живы и он сможет помочь.
Он отыскал меня и маму в квартире Валентины, сказал:
– Вас в любой момент могут убить. В городе полно вооруженных людей, я неделю не мог пробраться к вам. Собирайтесь, спрячу вас в своем доме и никому не отдам.
Первыми мы отправили с ним наших мальчишек: боялись за их жизни.
Вторым рейсом он забрал меня и маму. В его доме нас приняли как самых родных и близких.
– Если сюда ворвутся и захотят вас убить, то прежде они должны будут убить меня! – сказал человек из осетинского рода.
Борис Борисович жил в элитном районе Владикавказа, среди политиков и культурных деятелей. На всякий случай наша семья не говорила на ингушском языке: и у стен есть уши.
Нам выделили большую комнату, обеспечили всем необходимым: едой, постельными принадлежностями, медикаментами. Родственникам Борис Борисович объявил, что все они страдают от страшного гриппа, и старался гостей не принимать, дабы никто не узнал о нашем местонахождении.
В это время мой отец рассматривал горы истерзанных трупов, привезенных из Осетии, искал нас. Платил взятки военным, чтобы его беспрепятственно пропустили в зону конфликта, расспрашивал соседей по дому. Услышав «их увезли», начал раздавать поминания, предполагая, что в живых нас уже нет. Через какое-то время мне удалось позвонить к нему на работу в Кабардино-Балкарию и сообщить, что мы живы.
…Из окон дома Бориса Борисовича был виден железнодорожный вокзал. Бесчисленные эшелоны военной техники приходили ежедневно: танки, БТРы, машины с оружием.
– Готовится грандиозная кавказская война, – как-то сказал наш спаситель. – Осетия, Ингушетия – это начало. Они пойдут на Чечню!
Он как в воду глядел.
Пытавшихся спастись бегством ингушей ждала жуткая участь: ехавших на автобусах в село Эльхотово на мосту высаживали вооруженные люди, надевали на них покрышки от машин и заживо поджигали. Люди катались, кричали и горели…
Те, кто спасались из Осетии через горы, проходя над пропастью, зачастую срывались вниз с узкой тропы. Многие были с детьми, и порой матери приходилось принимать решение: кого из детей спасти – старшего или младшего? Одного прижимала к себе, другой летел в пропасть, не в силах удержаться за ее руку…
Борис Борисович сетовал:
– Если бы я знал, что такое будет!.. Я бы предупредил всех, кого смог!
Ему всё время было плохо с сердцем. Старик рыдал.
Потом, когда мы смогли встретиться со своими родными и оплакали друзей и знакомых, лишенные дома и имущества, попытались начать жизнь заново – я думала, что больше не улыбнусь никогда. Не смогу.
Мой брат, которому было четырнадцать, несколько месяцев не говорил.
Отец пережил инфаркт.
Я, ингушка, знаю, что есть достойные и хорошие осетины. Мы можем жить в мире. И людей, и землю создал Аллах. Как можно сказать «ненавижу» из-за цвета кожи, одежды или веры? Ударить? Убить?