Тонкая рябина. Новеллы - стр. 4
– Ну, вроде как заигрывает, – Катерина отвернулась к окну, – а мне, знаешь, как неприятно…
– Ну, ты даешь, кому ж приятно будет, когда твоему мужику глазки строят. У, сучка! У них же до тебя чет было, а ты в село приехала, Мишка ее бросил. Ой, да там и кроме Мишки твоего полсела побывали…
– Ну, ладно, хватит, Тань, посплетничали. Просто Миша… он такой… он же всем улыбается…
– А че ж, волком на всех смотреть, что ли?
– Да нет, Тань. Вот твой Виктор, он – строгий, она б ему глазки не строила, – с обидой проговорила молодая женщина и отвернулась.
Татьяна подошла к подруге и обняла ее.
– Это не Виктора бабы боятся, а меня. Я любой космы выдерну за своего мужика, а ты у нас – интеллигенция!
Они засмеялись.
– Витя, – хозяйка выглянула во двор и громко крикнула, – не забудь принести из подвала пол-литра! Идите уже, а то ужин остывает!
– Девчонки, мы идем! – Миша направился к летней кухне. – И гитару захвати, Витек! – обернувшись, крикнул он другу.
Потом перешагнул через порог и подмигнул жене.
– Попоем?
Звезды, как яркие неподвижные светлячки, мерцали прямо над головой. Сверчки, не умолкая, недружно слились в едином хоре. Деревня погрузилась в сон, погасив свои окна, как усталые глаза. Счастливые супруги шли из гостей, обнявшись.
– Как я без тебя целую неделю буду… Мне уже грустно, – расстроено проговорила молодая женщина, легонько прижавшись к мужу.
– Котенок, – муж прошептал ей в самое ухо, – я скоро приеду, а ты даже не успеешь соскучиться!
Михаил обнял жену и притянул к себе:
– Давай на лавочке немножко посидим, как раньше?
Она согласно кивнула, и они сели под домом на самодельную скамейку из двух нешироких досок. Пахло шиповником, что раскинулся пышным кустом у самых окон дома Беловых. Домочадцы спали, где-то заливались на разные лады собаки, во дворе соседского дома слышались приглушенные голоса.
– Миш, – Катя запнулась, поправила волосы и с надеждой посмотрела на мужа, – ты мне не изменяешь?
Михаил ласково взял ее за плечи, внимательно посмотрел в глаза и вздохнул.
– Ты бери пример с матери – она никогда не слушает сплетни. Добрый человек не станет говорить гадости, а злого – надо сторониться и не слушать, что он там сочиняет…
– Нет, Миша, никто мне ничего не говорил…
Она прижалась к нему, провела ладонью по русым кудрям.
– Просто, ты у меня такой красивый, – она вздохнула, – какая шевелюра и глаза: синее неба!
Михаил бесшумно рассмеялся, обнажая крепкие зубы.
– Ну, если дело только в этом, так не печалься, женушка, пойдем спать, завтра рано вставать.
На цыпочках друг за другом, скрепя половицами, они вошли в хату. Все крепко спали. Из комнаты родителей раздавался мирный храп отца. Катя подошла к кроватке дочери и наклонилась, чтобы ее поцеловать. Лунный свет из окна освещал девочку, которая улыбалась во сне и напоминала ангелочка с картины Рембрандта. Михаил тоже наклонился над спящей дочкой, нежно чмокнул ребенка и потянул жену к кровати.
Когда Катерина проснулась, мужа рядом не было. За окном уже вовсю шумела деревенская жизнь, кто-то звонко бряцал цепью.
«Воду из колодца достают», – подумала, потягиваясь, Катя.
Дочка еще спала. Молодая женщина тихо вышла из дома и зажмурилась от ослепительного солнца. Потом перевесилась через поручень крыльца, чтобы посмотреть, кто возится у колодца и, удивленная, стала протирать глаза. Там стоял какой-то незнакомый мужик. Лысый.