Толкователи (сборник) - стр. 55
– Шестьдесят часов.
Вчера похитители не пришли в положенное время. Не пришли они и нынешним утром. У пленников кончилась еда, а затем и вода. Солли и Тейео становились все более мрачными и молчаливыми. Иногда они перебрасывались короткими фразами, но большую часть времени в комнате царила тишина.
– Это ужасно, – сказала она. – Это просто ужасно. Я начинаю думать…
– Они не бросят тебя, – проворчал Тейео. – Они взяли на себя ответственность за твою жизнь.
– Потому что я женщина?
– Частично.
– Вот же дерьмо!
Он улыбнулся, вспомнив, что там, на воле, ее грубость казалась ему невыносимой.
– А вдруг их поймали и расстреляли? – воскликнула она. – Что, если они никому не успели рассказать, где нас держат?
Тейео тоже не раз подумывал об этом. И теперь не знал, как ее успокоить.
– Мне не хотелось бы умереть в таком противном месте, – заплакала Солли. – Здесь холодно и грязно. Я воняю, как падаль. Я воняю уже двадцать дней! От страха смерти у меня болит живот, а я не могу выдавить из себя и капельку кала. Меня мучает жажда, но у нас нет ни капли воды!
– Солли! – резко произнес Тейео. – Успокойся! Не теряй самообладания! Оставайся твердой как кремень!
Она с изумлением посмотрела ему в лицо:
– А для чего мне оставаться твердой?
Рега смущенно замолчал, и она спросила:
– Я задела твою благородную честь?
– Нет, но…
– Тогда в чем дело? Что тебя волнует?
Он подумал, что у нее начнется истерика, но Солли вскочила, схватила пустой поднос и стала колотить им по двери, пока не разломала его на части.
– Идите сюда, черт бы вас побрал! – кричала она. – Идите сюда, ублюдки! Выпустите нас отсюда!
Потом Солли села на матрас и с печальной улыбкой посмотрела на Тейео.
– Вот так, – сказала она.
– Подожди-ка! Слушай!
Они на миг затаили дыхание. Где бы ни находился этот подвал, городские звуки до него не доходили. Но теперь неподалеку отсюда происходило что-то очень серьезное. Они услышали взрывы и приглушенную канонаду.
Дверные засовы заскрипели.
Пленники вскочили на ноги. Дверь открылась – на этот раз очень тихо и медленно. На пороге стоял вооруженный мужчина. Держа винтовку наперевес, он отступил на шаг, и в комнату вошли два патриота. Первого, что был с пистолетом, заключенные никогда не видели. Второго, с перекошенным от страха лицом, Солли называла представителем. Он выглядел так, словно долго бежал или с кем-то сражался, – грязный, оборванный и немного ошалевший. Прикрыв дверь, он протянул им несколько листков. Все четверо настороженно смотрели друг на друга.
– Дайте нам воды, ублюдки! – прохрипела Солли.
– Леди! – торопливо произнес представитель. – Я прошу прощения.
Казалось, он не слышал ее слов. Его взгляд впервые устремился на регу.
– В городе идет ужасное сражение, – сказал он.
– А кто сражается? – спросил Тейео ровным властным голосом.
– Вое-Део и мы, – ответил молодой патриот. – Они послали в Гатаи свои отряды. Сразу после похорон ваше правительство потребовало от нас капитуляции. А вчера они ввели свои войска и затопили город кровью. Кто-то передал солдатам Вое-Део все адреса староверческих центров. И некоторые из наших.
В его голосе чувствовалось смущение – злое обиженное смущение.
– Вы сказали – похороны? – спросила Солли. – Чьи похороны?
Представитель хмыкнул, и тогда Тейео повторил вопрос: