Толкование книг Нового Завета. Филиппийцам - стр. 41
Претория (praitoйrion) – слово, изначально обозначающее шатер главнокомандующего армией, потом оно стало означать резиденцию военачальника или любого другого богатого или влиятельного человека. В евангелиях это слово обозначает резиденцию римского губернатора в Иерусалиме (см. Мф. 27:27; Мк. 15:16; Ин. 18:28,33; 19:9). В Деян. 23:35 дворец губернатора в Кесарии назван преторией Ирода.
Некоторые комментаторы поэтому полагают, что в Флп. 1:13 имеются в виду казармы преторианской гвардии. Но следующие слова (и всем прочим) показывают, что Павел говорил о людях, а не о месте. Изначально преторианская гвардия состояла примерно из десяти тысяч воинов. Она была учреждена кесарем Августом, который был императором в период рождения Иисуса (Лк. 2:1). Эти люди были рассеяны по городу Риму, защищая его и особу императора. Позже число гвардейцев было увеличено, а Тиберий построил для них укрепленный лагерь. В преторианской гвардии служили двадцать (позже шестнадцать лет), после чего гвардейцу предоставлялись высокие привилегии и почести. Платили им очень щедро. В конечном итоге они стали так могущественны, что практически «делали императоров», не только защищая, но и избирая их.
Нетрудно понять, какими были последствия пребывания Павла в Риме. Воины не только слушали его проповеди и учение, они также видели воочию его благость, чудесное терпение и стойкость в любых испытаниях, мудрость, глубину убеждения, искренность, кротость, подлинную любовь и заботу о людях. Они понимали, что в Кесарии его обвинили ложно и что, воззвав к суду кесаря, он сильно рисковал. Его послание и его личный пример произвели сильное впечатление на эти элитные войска, этих ожесточенных и влиятельных воинов. Неизвестно, сколько членов преторианской гвардии стало христианами, но те, которые стали, благовествовали. Без сомнения, именно они обратили в веру людей из дома кесаря (Флп. 4:22).
Весть о Павле распространилась по всему городу Риму (и всем прочим), и за два года многие приходили к нему: «И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян. 28:30–31). То, что большинству людей, в том числе и многим христианам, показалось бы несчастьем, на самом деле было уникальной возможностью, способствующей успеху благовествования.
Ф. Б. Мейер комментирует это так:
Иногда комната заполнялась людьми, которым апостол говорил слова жизни; когда же они уходили, часовой, должно быть, задавал множество вопросов о значении слов, произнесенных этим странным заключенным. В другие разы, когда все уходили, особенно ночью, когда лунный свет заливал далекие склоны горы Соракт, апостол беседовал со своим стражем, и в эти одинокие ночные часы апостол рассказывал воинам, одному за другим, историю своей собственной гордой юности, своего сопротивления Христу, своего обращения, и становилось ясно: он не преступник, не бунтовщик, он в заключении за то, что верит: Тот, Кого римские воины распяли по команде Пилата, был Сыном Бога и Спасителем людей. Слухи об этом распространялись, солдаты говорили о них друг с другом, пока вся гвардия не прониклась симпатией к кроткому и доброму апостолу, который всегда был так заботлив к людям, невольно разделявшим его заключение.