Только Разум - стр. 2

Лейтенант не стал продолжать словесные восхищения и только, молча, шагал по лесной тропинке. Дружок бежал впереди, изредка останавливаясь, чтобы убедиться в правильности выбора пути и в присутствии рядом хозяина.

Тропинка как-то незаметно растворилась в траве, заставляя троицу останавливаться и принимать решение о дальнейшем своём продвижении.

–Мы не заблудимся здесь, Ваня? – оглядываясь по сторонам, спросил лейтенант.

–Будем ориентироваться по солнцу и по запаху, – ответил тот.

–Это как? Будем принюхиваться?

–И принюхиваться, и прислушиваться, и присматриваться.

–Какой умный ты, капитан. Не зря тебе в прошлом году звёздочку кинули.

Дружок, не понимая замысла хозяев, не хотел больше показывать им дорогу и покорно плёлся сзади, изредка их догоняя.

Птичьи голоса со всех сторон услаждали слух ходоков и создавали впечатление райской, безмятежной обстановки.

Уже более часа друзья, не видя дороги или хотя бы тропинки, топтали нехоженую, лесную траву. Сучья потрескивали под ногами, идти становилось труднее.

–Ну и что мы с тобой здесь выходим? – недовольно произнёс Кравчук.

–Погуляем ещё немного и будем возвращаться, – ответил капитан. – Зато совесть наша будет чиста и приказ начальства выполним.

–Да мы ж можем просто посидеть здесь на полянке и с той же самой чистой совестью вернуться обратно.

–Можно и так сделать, – согласился Гончаренко, – давай, располагайся здесь на травке.

Расслабив подуставшие ноги, капитан Гончаренко и лейтенант Кравчук растянулись на пахучей лесной траве. Дальше идти не хотелось – не имело никакого смысла. Дружок, положив мордочку на плечо капитана, с благодарностью смотрел на хозяина.

Прошло минут двадцать-тридцать, как идиллия лесного отдыха и планы милиционеров были нарушены.

Трудно представить себе такое фантастическое совпадение событий, но случилось то, что случилось.

В том же лесу и этим же утром происходили другие необычные явления, которые сначала не были связаны между собой, но потом явились основой дальнейших фантастических происшествий.

2

Из небольшой палатки, одиноко стоящей на опушке леса, выполз человек. Он поднялся на ноги, потянулся, сделал два резких наклона вперёд.

Было раннее утро, дышалось легко.

Анастас Одинцов – так его звали – был достаточно молод. Ему недавно исполнилось двадцать пять лет, но выглядел он и того моложе. При среднем росте и нескладной фигуре в нём сохранилось много мальчишеского. Глубоко посаженные глаза под слабо выраженными бровями казались несколько печальными. При этом он имел живой характер и совершенно трезвый ум.

Накинув на плечи курточку, Анастас взял лёгкую, плетёную сумку и быстрым движеньем сунул туда два листа белой бумаги, карандаши и краски. В этом состояло его постоянное снаряжение. Сверху он положил недоеденный вчера бутерброд и плоскую пластмассовую фляжку.

. Как всегда по утрам, у Одинцова было хорошее настроение: он обычно просыпался с каким-то необъяснимым чувством радости и ощущения своего здоровья.

Не спеша, шёл он по лесной тропинке, насвистывая незатейливую мелодию. Осталась позади сосновая посадка и подступивший тёмный лес принял Анастаса в свои объятья. Среди могучих дубов и раскидистых лип было много кустарника. Встречались небольшие поляны, усыпанные малиной.

Анастас любил этот лес и бродил по нему с удовольствием. Грибов здесь почти не было, да Анастас и не считал себя заядлым грибником, у него была другая, временами бурно разгоравшаяся, всепоглощающая страсть. Он любил рисовать. Любил давно и беззаветно. Но всю свою жизнь он рисовал только лес, лес дремучий, богатый или лес веселый, светлый, и на всех его картинах была изображена какая-нибудь живность. Ему не часто удавалось увидеть в лесу белку или зайца, но свою картину считал незавершённой, если её не украшало живое существо.