Только не он - стр. 8
Решаю действовать на следующий же день.
Мне приходит классная идея. Потому сразу приступаю к ее воплощению в реальность.
Азарову нравятся блины.
Это я хорошо запомнила.
Вообще, ни разу не видела, чтобы он ел мучное или сладкое, но в тот раз приехал к Давиду рано утром. Я жарила блины. Брат предложил Тимуру попробовать, и он согласился.
Обычные блины со сметаной. Да, он съел несколько штук. И еще… черничное варенье. Давид тогда рассказывал, что мы с мамой вместе варили это варенье и делали закатки.
Хорошо, что несколько баночек варенья у меня осталась. И сметана есть. В общем, полный комплект, чтобы очаровать Азарова.
Мне в любом случае придется с ним как-то мириться. Лучше сделать это сразу. Отстреляться и забыть.
Утром встаю пораньше. Готовлю, собираю все в корзинку. Тарелку с блинами оборачиваю фольгой, чтобы сохранили тепло, ставлю рядом баночку со сметаной и баночку того самого черничного варенья.
Надеюсь, ему понравится. И он не будет меня сильно контролировать.
Оглядываю, как все получилось. Выглядит красиво. Мне нравится готовить, сервировать. Так что я кладу несколько ярких салфеток. Просто для декора. Поправляю все. И стараясь не обращать внимание на судорожно сжимающееся от волнения сердце, выхожу из дома.
Перехожу дорогу. Еще несколько мгновений, и вот я уже звоню в дверь Азарова. Пока жду его, осматриваюсь по сторонам.
Это что, камера наблюдения?
Хм, и еще одна.
Не пойму… они направлены на наш дом? Я не разбираюсь в этом, но кажется, именно так. Или все камеры при входе так устанавливают?
У нас нет ни одной.
Хотя этот дом огромный. Возможно, поэтому здесь такая серьезная система безопасности.
Мысли обрываются, потому что дверь передо мной открывается.
— Оу, — вырывается у меня не слишком осмысленно.
Азаров на пороге. Практически голый. В одном лишь полотенце, небрежно обернутом вокруг бедер.
К такому зрелищу я была не готова.
Невольно шагаю назад и застываю. Взгляд будто назло упирается в мощный ребристый торс. Тут можно все кубики пересчитать. Рельеф выглядит так, будто тело Азарова пропустили через крутой фоторедактор. Кажется, настолько четко вылепленной мускулатуры не бывает в природе.
Мои щеки горят.
Почему-то не могу отлепить от него взгляд.
— Доброе утро, Света, — хриплый голос обдает кипятком.
Вот, теперь у меня наконец получается поднять глаза и посмотреть Азарову в лицо. Чувствую себя по-дурацки.
Потому что теперь все еще хуже.
Проблема во взгляде Азарова. Мрачный. Тяжелый. Цепкий. Его глаза будто сканируют меня от макушки до пяток.
До боли знакомое нервное покалывание ощущается вдоль спины. Кажется, все внутри подрагивает от напряжения.
— Доброе… утро, — выдавливаю.
Нервно улыбаюсь.
Да что со мной такое?
Взгляд снова цепляется за обнаженное тело Азарова. Широкие плечи. Мощная грудь.
Стоп. Я что, опять смотрю на его пресс?
Узкая дорожка волос на его скульптурно вылепленном животе скрывается за полотенцем.
Ну все. Хватит.
Это, наверное, просто как в музее. Мне же нравилось рассматривать мраморные статуи. Нечто красивое всегда притягивает.
Так. Я сейчас всерьез назвала Азарова красивым?
Стресс действует. Волнение.
Вскидываюсь и снова смотрю на него. Замечаю, что он сам смотрит куда-то в сторону. И мне невольно хочется поправить свою одежду.
Что-то сбилось? Что-то не так?