Только хорошие умирают молодыми. Фантастический роман - стр. 9
– Хорошо, – медленно сказал он, перестав барабанить и глядя собеседнику в глаза. – Я сегодня видел крысу. Она играла на флейте и вела за собой зачарованных музыкой людей. Ты веришь мне?
Денис не моргнув встретил вопрошающий взгляд Олега. Задумчиво нарисовал в воздухе полупустой чашкой хитрый узор, слегка кивая в такт «Леди в черном», лившейся из динамиков.
– Да. Нет. Не знаю. Мне над этим нужно еще подумать. Но Вась-Палыч много мне про тебя рассказывал, и в одном я уверен точно: тебе незачем врать.
– Да? – усмехнулся Музыкант. – Не считай меня каким-то слишком уж особенным, парень. Я не хуже многих других. Но и не лучше, это факт. Только хорошие умирают молодыми.
– Что ты сказал?
В вопросе Дениса звучала искренняя заинтересованность.
– Только хорошие умирают молодыми. Присказка у меня такая. Это…
– Это песня, да?
– Точно. – Теперь и Олег по-новому посмотрел на Дениса. – Это «Айрон мэйден». Я ими до Катастрофы заслушивался.
– «Мэйден» – вещь. Надеюсь, Музыкант, у нас найдется еще что-нибудь общее. Музыку-то мы с тобой, похоже, почти одну и ту же слушаем… – Денис вздохнул. – Мне кажется, что с тобой что-то должно быть связано.
– Что? – удивился снайпер.
– Пока не знаю. Но о тебе очень много говорят, ты об этом в курсе?
– Конечно. – Музыкант пренебрежительно отмахнулся. – Много. Всякого. Музыкант то. Музыкант се. Я слышал, будто бы я умею читать мысли. Ходить сквозь стены. Что я умею разговаривать с пулями. Что я бессмертен. Что я – не то реинкарнация Иисуса, не то сам Антихрист. Вот. Выбирай по вкусу.
– Я не о том. Это все треп. Словесный мусор. Новому обществу нужна новая мифология. Если наши потомки одичают и станут зверями, закутанными в шкуры, они сохранят легенды о глухом боге с волшебным оружием, поражающим врага на расстоянии. Но согласись, что ты и на самом деле особенный. Вот поэтому я и хочу поговорить с тобой. И еще… кое с какими людьми. Штаб, Музыкант, хорош, пока он решает текущие задачи. Но Штаб не сможет дать нам стратегии.
– Значит, ты против Штаба? – прямо рубанул Музыкант.
– Нет, почему же. Просто однажды его время кончится. И лучше бы, если бы к тому моменту были люди, которые имеют хоть какое-то видение ситуации.
– Ну, – расслабился Олег, поняв, что его не зовут участвовать в перевороте, – я на эту роль не гожусь. С видением ситуации у меня всегда было плохо. Разве что когда я вижу эту ситуацию через оптический прицел. Ты мне вот что скажи: а почему тебе Вась-Палыч что-то про меня рассказывал?
– А… – Денис покачался на стуле туда-сюда. – Он мой отец.
– Вот как?
Членов Штаба редко называли по фамилиям – вот Музыкант сразу и не сообразил, почему фамилия Дениса показалась ему знакомой. Значит, сынок Вась-Палыча? Так-так. По внешнему виду и не скажешь. Тот плотный, с румяным круглым лицом, слегка переваливающимся через ремень брюшком, истребить которое не смогли даже тяготы Катастрофы. Сын же – какой-то субтильный, с тонкими артистическими пальцами, наверняка до Катастрофы его папа с мамой отправляли учиться играть на скрипке или пианино. И ни малейшего намека на знаменитые вась-палычевские усы. Честно говоря, лучше бы отцом Дениса оказался кто-нибудь другой. Штабист с пшеничными усами Музыканта недолюбливал и при каждой встрече это демонстрировал. Снайпер платил ему той же монетой. Другое дело – Доцент. Но там ведь действительно другое дело. Ладно, не будем об этом, мысленно сказал себе Олег.