Только бы зеркало уцелело - стр. 20
– Мессере адмирал, вспомните, пожалуйста, всё вокруг смерти мессере Галлиуса. Что вы видели, чего, может быть, не видели? Кто первым вышел из малой столовой, кто задержался?
Мне вдруг представился парусник в море, среди десятка мелких злых судёнышек, огрызающихся дымными выстрелами, идущий на него прямым ходом второй почти такой же корабль с чуть иной парусной оснасткой, с палящими пушками по правому борту, и нашего адмирала на мостике, легко перекрывающего голосом и пальбу, и шум моря, и вопли нападающих… Тряхнув головой, я вернулась к разговору.
– Первым… – мессере Варий задумался. – Первыми вышли доминус и Авгурион. Доминус вообще ест очень мало, а Авгурион хотел непременно закончить разговор до начала второй части совета, торопился договорить. Потом я на пару минут отвлёкся… на естественные надобности, а когда пришёл в зал, там уже были Вителлий Сабин, Афраний Стелла и… по-моему, Сципион Терцион, но я не уверен.
– А мессере Гай Валерий Басс?
– Его точно не было, – мотнул головой адмирал. – Он вошёл после меня, и, кажется, кто-то ещё был между нами. Не помню, кто, потому что я стал перечитывать материалы ко второй части, меня живо интересует реформа гвардии.
– Поня-атно… А кто должен был представлять реформу гвардии?
Тут адмирал хмыкнул, это прозвучало, словно дальний раскат грома где-то в горах.
– О, тут доминус проявил всё традиционное коварство дома Юлиев! Должны были быть подготовлены два доклада, с разных точек зрения, от мессере Вителлия и от Валерия Басса, и, соответственно, защита. Я-то уверен, что решение уже принято доминусом, но он пожелал лишний раз встряхнуть членов совета, стравить двух его членов, пошедших на сближение, понимаете?
– Понимаю, – Михаил улыбнулся. – Доминус молод, но искушён, так?
– Несомненно, – твёрдо ответил адмирал.
Опросы мы закончили часам к девяти вечера, когда я уже готова была позорно дезертировать. Публий Сальвий Скрупула, Руфрий Невий Руфр, Тит Корнелий Секунд – все члены совета прошли перед нашими глазами, все отвечали на вопросы, и все лгали. Когда за последним из них затворилась дверь, я вздохнула и спросила:
– А почему у них король, а не император?
Михаил поперхнулся начатой фразой.
– Ну ты нашла, что и у кого спросить… Вот сейчас мы вызвоним нашего Авгуриона, если тебе не хватило ответов на вопросы, поинтересуешься у него.
– Вызвоним?
– Он же оставил нам местный аналог телефона… Правда, это всё в наших комнатах, а туда ещё надо как-то вернуться.
– Ради ужина и кровати я готова практически на всё, – твёрдо ответила я. – Встаём?
– Встаём.
Мы поднялись и, поддерживая друг друга, выползли в коридор.
В камине пылал огонь.
Я остановилась в дверях гостиной, ледяным взглядом пришпилила сына к креслу и процедила:
– Мне кажется, я ясно сказала: камин не разжигать.
Макс шевельнул пальцами руки, и пламя погасло.
– Как видишь, твой запрет не нарушен, – сказал он.
– Та-ак… – я тяжело опустилась в кресло. – И что ещё ты умеешь?
– Пока мало, – пальцы снова шевельнулись, и огонь взметнулся вверх.
Не знаю, показалось мне или нет, но он бушевал строго внутри каминной пасти, словно ограниченный прозрачной, но непроницаемой стеной.
– Огонь – это всё?
– Нет, ещё воздух. Но огонь – это самое простое, как мне объяснили, поэтому пока так. Воздух попробую завтра. Может быть, будет ещё вода, но это не точно.