Точка невозврата - стр. 6
Денис попытался встать, но что-то кольнуло его в висок, будто кто-то забил в голову маленький гвоздик, какое-то время его там подержал, а затем резко вытащил. Еще жутко хотелось пить. Морщась от боли, Денис поднялся с кровати, взял телефон и нажал кнопку вызова. Из трубки раздался взволнованный голос матери:
– Сынок, ты там как?
– Нормально, только встал, – зевая, ответил он и посмотрел в окно. Сквозь запотевшее стекло был виден дом напротив. В нескольких окнах горел яркий свет и шевелились маленькие силуэты людей.
– Как ты себя чувствуешь? Голова не болит?
– Да так… терпимо. Ты чего звонишь-то?
– Я просила тебя не пить вчера, но ты разве слушаешь. И отец просил… – расстроенно проговорила мать. – Тебе же пить нельзя совсем. У тебя проблемы с психикой.
– Да ладно, мам, день рождения все-таки. Юбилей. Немного-то можно.
В трубке раздался сигнал машины, кто-то выругался матом, истошно завыла собака. От этого у Дениса вновь заболела голова. Он оглядел комнату в поисках стакана воды.
– Это ты называешь немного? – Голос матери стал срываться. – Немного, да?
– А сколько я выпил? – Денис вышел в коридор и направился в сторону кухни, по дороге зацепившись за торчащий из шкафа рукав отцовской летной куртки, почему-то влажный. Видимо, отец уже успел побывать на улице, пока Денис спал.
– А ты не помнишь? – не унималась мать.
– Нет. Но у меня голова болит. Бутылку?
– Если бы отец тебя не остановил, то бутылкой бы дело не ограничилось!
– Виски?
– Ты что, не помнишь ничего?
На кухонном столе стояла чашка с крепко заваренным холодным чаем, поверхность которого уже покрылась тонкой прозрачной пленкой. Денис схватил чашку и жадно выпил ее содержимое. Торопливо подцепил с тарелки кусок пиццы с колбасой и кусочками ананасов по краям. Откусив добрую половину, проглотил, почти не жуя.
– Я помню, но не все, – соврал он, пытаясь успокоить мать.
– Денис, ты мне должен обещать, что больше не выпьешь! Тебе нельзя. Понимаешь, сынок?
– Всем, значит, можно, а мне нельзя? – раздраженно возразил он. – У меня работа нервная, мам. Я стресс так снимаю. В продажах – все пьют!
– Ты должен мне обещать, что бросишь!
Денис прошел по узкому коридору к ванной комнате. Открывая дверь, он почувствовал, будто кто-то вонзил ему в щиколотку иглу, таким резким был внезапный приступ боли. Он присел, схватившись за ногу свободной рукой. По полу каталась здоровенная рыжая кошка с белыми пятнами на лбу. Глаза ее, светившиеся недобрым огнем, были каштаново-черными и узкими. – Вот сука! – Продолжая держаться за щиколотку, Денис постарался лягнуть кошку, но та заскочила в ванную.
– Что?! Денис!
– Это я не тебе, мам, извини! Кошка эта… мать ее…
– Мурка тебя напугала?
– Мурка или как там ее, я думал, она уже в деревне где-нибудь. За ногу меня цапнула, тварь.
– Денис, она тебя просто не узнала. Ты раз в год бываешь у нас. Покорми ее, хорошо?
– Да уж, жирная такая. Чем вы ее раскормили-то? Колбасой свежей?
– Порежь ей мяса, в холодильнике лежит, на нижней полке. Блюдечком сверху накрыто.
– Ладно, порежу. – Денис открыл дверь ванной. На стиральной машине сидела Мурка и жалобно мяукала. Денису показалось, что глаза ее поменяли цвет – стали желто-зелеными и уже совсем не злобными. Мурка вильнула пушистым хвостом, спрыгнула на пол и потерлась о правую ногу Дениса.