Точка Лагранжа - стр. 16
Её звали Мира, и об этом она сообщила мне, стоя перед распахнутой настежь дверью квартиры на пятом этаже. Они с матерью (отца у Миры не было, но об этом я узнал позже) только что получили эту квартиру – и вот, перебираются на новое место. Я занёс коробку в прихожую, обменялся парой слов с мамой, (Так вы наш сосед? Лёша? Заходите как-нибудь в гости, Лёша, мы с Мирочкой вас чаем напоим, только вот порядок наведём…) распрощался и заторопился вверх по ступенькам. И пролётом выше, перед нашей лестничной клеткой споткнулся и едва не полетел с ног от внезапно нахлынувшего узнавания.
Потом, когда я получил возможность хорошенько всё обдумать, стало ясно, почему это совершенно вылетело у меня из головы. Мира не училась в одном со мной классе, или хотя бы в одной школе – мать записала её в другую, с двух кварталах ближе к метро. И в нашем подъезде они прожили всего ничего, меньше недели. Наверное, даже вещи не успели толком разобрать и мебель расставить, когда одним недобрым сентябрьским вечером в четверга Мира, возвращаясь из музыкальной школы, (еврейская девочка, и чтобы не училась музыке?) за ближними гаражами была зверски изнасилована, а потом убита, зарезана какими-то подонками. И маму Миры я больше так и не видел – на следующий день после гибели дочери её увезла «скорая», как потом говорили соседки по подъезду, в психиатрическую клинику. Квартира их несколько месяцев стояла пустая, потом в неё заселились другие люди… в общем, черноглазая улыбчивая девочка Мира с их страшной судьбой канула в чёрные омуты моей памяти – чтобы вынырнуть оттуда вот сейчас, на лестничной площадке перед обитой дерматином дверью нашей квартиры…
Дома меня никто не ждал (Бритька и бабулин обед не в счёт) и я, не переодеваясь, присел на стул в своей комнате и принялся думать.
Итак, что мы имеем? А имеем мы сведения о предстоящей трагедии – и если не попытаться как-то пустить их в оборот, предотвратить, спасти – то я не смогу после этого без отвращения глядеть на своё отражение в зеркале по утрам. Обратиться к участковому, благо опорный пункт через дом от нашего? Но что я там скажу? Что мне привиделось, будто на нашу новую соседку по подъезду нападут злодеи с ножами? Так я даже не знаю, кто это такие – в «том, другом» семьдесят пятом их так и не поймали. Правда всплыла гораздо позже, в конце восьмидесятых, и узнал я о ней сугубо случайно – маме рассказала соседка, в свою очередь, узнавшая это от родственника, служившего в нашем Октябрьском РУВД. Помню только, что один из убийц вроде бы, отсидел год по малолетке, был опущен на зоне, причём уголовники наградили его ещё и сифилисом, озлобился на весь свет и, оказавшись на свободе, решил отомстить за свою загубленную молодую жизнь. Что и проделал в сентябре за гаражами вместе со своим шестнадцатилетним приятелем.
Жертва была выбрана случайно – соседка говорила даже, что ублюдки разыграли её в карты. Этому я не слишком-то верю: пожилые кумушки, к которым относилась мамина «информаторша», обожают такие жуткие подробности и сплошь и рядом додумывают их, сами того не осознавая.
Обращаться к родителям бессмысленно. Отец в своём Центре Подготовки до пятницы, а соваться с таким к маме или деду – нет уж, увольте! Друзей, которых можно было бы подписать на разборку у меня пока нет. А хоть бы и были – окажись здесь каким-то чудом Середа, Юрка-Кащей и француз Шарль, мне и в голову не пришло посылать их на зековские перья. Они бы пошли, не вопрос – но ведь не в них дело, а во мне…