Тьма внешняя - стр. 48
На противоположном берегу Сены в рассеивающемся утреннем тумане виднелись башни университетского квартала с его четырьмя десятками коллежей, в которых проживали и учились студенты из всех христианских земель.
Город, насчитывавший больше трехсот тысяч жителей, совсем не изменился за четыре года отсутствия де Граммона. Он жил своей обычной жизнью. Простолюдины много работали, отдыхая – изрядно пили, а напившись – зло дрались. Парни и девушки женились и выходили замуж, а частенько не дожидались благословения кюре, дабы исполнить библейскую заповедь – плодиться и размножаться. Вельможи пытались заниматься государственными делами, а купцы подсчитывали барыши, в Университете доктора и профессора были заняты учеными спорами. В своих лабораториях алхимики пытались сварить золото, а ночной люд добывал сей металл куда более действенными и простыми способами.
На улицах столицы величайшего из христианских королевств можно было встретить гостей буквально изо всех концов земли, даже путешественников из таинственной Гренландии и Новгорода.
Крестьяне в изобилии доставляли на городские торжища съестные припасы-яйца, сыр, молоко; во всю действовал знаменитый свиной рынок. В дорогих мясных лавках любители свежей дичи могли купить в любом количестве ланей, косуль, перепелов и фазанов. В рыбных рядах глаз радовали осетры, форель, большие зеркальные карпы, устрицы, замечательные провансальские омары и не слишком уступавшие им в размерах речные раки. Виноторговцы по – прежнему могли предложить удовлетворяющие самый тонкий и взыскательный вкус вина со всего света – кипрские, греческие, арагонские, итальянские, рейнские, не говоря уже о девяноста восьми сортах французских. Зеленщики предлагали тимьян, майоран, драгоценные кардамон и мускатный орех, заморские финики и миндаль, шедший на вес золота перец.
В галантерейных лавках продавались ковры из Сирии и Персии – гератские, тебризские, мешхедские, в ворсе которых нога утопала по щиколотку, ковры с Кипра и из Византии, необыкновенные шелковые ковры из лежащего где-то на краю света Китая. Тут же лежали меха – от бесценных русских и татарских соболей и горностаев, до кошачьих шкурок для бедняков, обладательницы которых еще недавно с мяуканьем шныряли под ногами прохожих на столичных улицах.
У ювелиров можно было купить великолепные драгоценности, а трактирах – отведать блюда, способные удовлетворить любого гурмана.
Вовсю действовал Мост Менял, где из рук в руки переходили монеты едва ли не со всего ведомого мира, а на площади перед Сорбонной бойко торговали книгами, среди которых были романы о рыцарях Круглого Стола, Гаргантюа и Амадисе Галльском, поэмы, часословы, описания далеких неведомых стран, истории о колдунах, демонах и нечистой силе и многое другое. Из-под полы можно было достать даже запрещенные и еретические книги, которые должны были сжечь уже много десятков лет назад, да все никак не могли.
Что же касается более низменных утех, то к услугам их искателей был целый квартал веселых домов, в которых могли предложить девицу на любой вкус. Француженки – от черноволосых смуглых гасконок до пышных белокожих нормандок, утонченные итальянки, немки из Фландрии и Лотарингии, гречанки, мавританские рабыни. Поклонникам других, совсем уж запретных развлечений могли за соответствующую мзду указать тайные притоны, где под женскими платьями таились томные мальчики с подведенными глазами и нарумяненными щеками. В этих делах столице Франции тоже не было равных.