Тьма после рассвета - стр. 5
– Вот так, Володя, – сурово припечатал Михаил Филиппович. – Но я тебе ничего не говорил.
– Конечно, конечно, – с готовностью закивал Смелянский. – Спасибо, что предупредили. Я вас не подведу.
– Надеюсь.
Комната у сына небольшая, но Елена, как всегда, оказалась права: разговаривать здесь удобно. Михаил Филиппович Прасолов развалился, откинувшись на спинку дивана-раскладушки, а Владимир Александрович пристроился на стуле за письменным столом, за которым Сережка делает уроки. Сидят лицом к лицу, беседуют тихонечко, никто им не мешает.
Михаил Филиппович похлопал себя по карману, вытащил пачку сигарет и тут же сунул обратно.
– Курите-курите, – угодливо захлопотал Смелянский.
– Нехорошо, здесь ребенок спит.
– Ничего страшного, проветрим. Я сейчас пепельницу…
– Да не надо, я в форточку. Или окно откроем, не так уж и холодно.
Прасолов встал около окна, распахнул его, прикурил и принялся оглядывать стены, увешанные плакатами и грамотами. Взгляд его задержался на красиво оформленной «Благодарности», вынесенной Сергею Смелянскому за участие в Первом Всесоюзном Дне бегуна.
– Тоже бежал? – с усмешкой заметил Михаил Филиппович, кивнув на вставленную в рамочку бумагу.
– А как же, – с гордостью подтвердил Владимир Александрович. – Его от школы направили как лучшего общественника. Благодарность лишней не будет, ему в январе четырнадцать исполнится, весной в комсомол вступать.
– Да брось, туда всех принимают, главное, чтобы приводов в милицию не было. Мог бы и не бежать ради этого.
– Нет уж, пусть в райкоме сразу увидят, что парень перспективный, с грамотами и благодарностями, возьмут на заметку. Чтобы к окончанию школы он уже был на виду. В МГИМО без этого не поступить, сами знаете.
– Ну, тоже верно, конечно, – вяло согласился Прасолов. – Ты молодец, на перспективу планируешь, заранее обдумываешь.
– Стараемся…
– Я, конечно, помогу, если к тому времени возможности останутся, но нужно, чтобы парень твой сам глупостей не наделал. Ты меня понимаешь?
– Само собой, Михаил Филиппович, – горячо откликнулся Смелянский. – Сережа умный мальчик, он ничего такого никогда…
– Все они умные до поры до времени, пока гормоны в голову не стукнут, – скривился Прасолов. – Твой, как я погляжу, уже за девочками ухлестывает. Смотри, Володька, заделает бэби кому-нибудь неподходящему – пролетит мимо института, загремит в армию, а там и в Афган.
– Да что вы! – заулыбался Владимир. – Это же Аленка, дочка Тани и Олега, ей всего двенадцать. Нет-нет, их дружба, как говорится, не из той оперы. Мальчик с девочкой дружил, мальчик дружбой дорожил…
Он внезапно согнал с лица улыбку.
– А насчет Афганистана – это вы серьезно? Даже при самом неблагоприятном раскладе Сереже до армии еще четыре года. Думаете, за четыре года оно не закончится?
– Этого никто не знает, Володя. Загадывать тут бессмысленно.
– Но власть же переменится…
– А мир вокруг нашей страны останется прежним, – жестко проговорил Михаил Филиппович. – Знаешь, какое самое главное правило выживания? Не надеяться на лучшее. И не рассчитывать, что обойдется.
Он внимательно посмотрел прямо в глаза Смелянскому и добавил:
– Во всех смыслах. И еще раз предупреждаю: то, что я тебе сегодня сказал, – только для твоих ушей. Даже Елене не говори. Но имей в виду и прими меры.