Тьма по соседству - стр. 86
Несколько часов подряд она слушала альбомы Майкла Джексона и серфила сайты, собирая информацию для саморазвития (а этим уже надо было заняться всерьез, она чувствовала, как стремительно деградирует здесь), так что думать о вечеринке, эпицентр которой находился в нескольких метрах от нее, не приходилось.
Около двух ночи, собираясь ложиться спать, Фаина поначалу не поняла, почему музыка не прекратилась. Обычно стоило вынуть наушники, засидевшись допоздна, и тишина спящего этажа обрушивалась на тебя, ватой закупоривая уши, в которых только что была гарнитура.
Но не в этот раз.
Девушка откинулась на стуле, хрустнула шейными позвонками и протерла глаза. Усталость моментально дала о себе знать, свинцовой шалью опустившись на шею и плечи. Лень было даже подняться и переодеться, чтобы лечь в постель, не говоря уже о чем-то вроде бурного веселья по соседству.
Судя по звукам, вечеринка в самом разгаре.
«Неужели никого, кроме меня, это не беспокоит? – подумала Фаина с легким уколом негодования. – Почему коменда, при всей своей строгости к остальным, позволяет ему все это? За что такие привилегии? После одиннадцати все гости обязаны выметаться и уж тем более не издавать такого шума, чтобы лишать сна жильцов».
Негодование Фаины держалось на прежнем уровне те полчаса, что она терпеливо ожидала окончания вечеринки. Напрасными были ее надежды на наличие совести или хотя бы чувства меры у тех, кто этой ночью устроил себе праздник жизни.
Алкоголь убивает в человеке человеческое, которого там и так хрен да маленько. Фаина знала это как никто другой. Выходит, в Яне и убивать нечего, если каждый раз, устраивая попойки, сам он остается будто бы трезв, спаивая окружающих и наслаждаясь тем, что с ними происходит.
Девушка честно пыталась уснуть, надеясь, что сильная усталость возьмет свое и сознание отключится, несмотря на шум. Однако, как это всегда бывает, когда целеустремленно пытаешься уснуть, сон не идет. В отличие от пульсирующей боли в глазах и висках.
Нельзя сказать, что музыка была оглушительной, вызывающе громкой, но ее непрерывность нервировала так же сильно, как бесконечная капель подтекающего в тишине крана.
Пытка звуковыми волнами.
Некоторое время Фаина лежала в постели, накрывшись одеялом до самых глаз, невидящим взором уставившись в потолок, грязно-желтый от света настольной лампы, засиженный жирными летними мухами, и размышляла о том, что ей давно пора съехать отсюда.
Дело ведь не конкретно в Яне, а вообще в таких, как Ян. В таких, как Наташа. Нельзя изменить людей вокруг себя или ждать от них, будто они начнут ни с того ни с сего вести себя так, как тебе хотелось бы. Единственное, чему люди никогда не изменят, так это свой животной природе. Просто нужно зарабатывать достаточно, чтобы позволить себе максимальную изоляцию от мира и его омерзительной пульсации.
Являясь человеком, Фаина понимала, что люди – это не для нее. Она никогда не научится с ними ладить. Они для нее какой-то иной вид живых существ, разума и мышления.
Ближе к трем ночи Фаина оделась, закапала в глаза и махом опрокинула в себя полстакана рома из ценных запасов – рассеять нарастающее раздражение. Затем обулась и решительно распахнула дверь. Плотная звуковая волна едва не отбросила ее назад. Девушка укуталась в вязаную кофту и прошла к 401-й двери.