Тьма по соседству - стр. 51
Сейчас находиться под его взглядом невыносимо. Однако каждую неделю с момента заселения в постели Яна пребывает новенькая. Как они выносят эти глаза, это впечатление, будто тебе грозят серьезные неприятности, если ты продолжишь играть с ним в гляделки? Как они выносят всего Яна в принципе? Его властность, его… наглость, лицемерие и холодность к чувствам других.
Через 405-ю прошло много девиц даже для героя-любовника. Бурные романы, как правило, длились несколько дней. Ян напоминал машину, запрограммированную определенным образом: новая неделя – новая жертва. И полное безразличие к предыдущей.
Даже странно, что этот робот развлекается с противоположным полом как отпетый Казанова. О нет, сначала он ведет себя очень галантно, всячески внушает симпатию и доверие, пользуется простейшими приемами из психологии. Фаина не раз становилась свидетелем его уловок.
В общежитии мало что можно скрыть от соседей. К сожалению. Очень хотелось бы не знать подробностей личной жизни Яна. Это знание причиняло дискомфорт.
Вкупе с внешностью и репутацией темной лошадки несложные мужские хитрости, старые как мир, сносили барышням голову. Не составляло труда убедить их, будто именно они – те самые, единственные, которые исправят сластолюбца и вернут его на истинный путь моногамии.
По глазам бедных девушек Фаина не раз читала безоговорочную уверенность в своей исключительности, которую Ян им с легкостью внушал. И это вполне естественно – поверить в то, что ты не такая, как все, если самый желанный мужчина общежития говорит тебе об этом, сжимая предплечье и гипнотизируя взглядом.
Они все как одна самозабвенно обожали его. Боготворили. Считали его идеальным, а себя – недостойными, на которых снизошла манна небесная.
У женской половины жильцов Ян стал главной слабостью – и как объект похоти, и как главный вызов природному женскому любопытству. Наверное, в их глазах он и был идеален, потому что позволял им видеть только то, что хотел. Если бы не одно но. Он быстро пресыщался.
И скоро, после трех-четырех проведенных вместе ночей, вышвыривал девушек без лишних церемоний. Вышвыривал в тот же самый момент, как впервые ощущал докучливость и приземленность избранницы.
Он оставался металлически холоден к слезам и мольбам ничего не понимающих девиц, что среди ночи оказывались в коридоре в полуголом виде. Им удавалось самое легкое – затащить его в постель. Но ни одна из них так и не сумела узнать о нем что-нибудь важное. Что-то, чего она не знала до отношений с ним, но так хотела бы выведать.
Ян ни перед кем не раскрывался. Никто не ведал, что он такое на самом деле. Стоило Фаине об этом подумать, и в теле появлялась странная дрожь.
Из-за подобного поведения Ян прослыл человеком скрытным, непредсказуемым и вспыльчивым, ибо очевидно, что лишь в гневе можно вытворять все то, что он себе позволял. И только Фаина догадывалась, в чем истинная причина.
Скука.
Ян смертельно устал. Устал жить, устал испытывать все те же ощущения, что и вчера, и год, и пять лет назад. У него было все, чего может желать молодой мужчина. Но он жаждал большего. Того, что не могло ему дать привычное существование.
Многие здесь хотели бы себе иной жизни, мечтали вырваться из организма коммуны, но тот не спешил отпускать, в первую очередь психологически. Неужели Ян в этом плане – такой же человек, как они все? Изнывая, он почему-то не мог покинуть это прогнившее, забытое богом (и дьяволом, наверное) место.