Тьма по соседству - стр. 34
– Альтернативный взгляд на вещи помогает развиваться в художественном плане. А почему спрашиваешь?
Девушка помедлила, подбирая слова.
– У меня есть одна особенность. Вроде бы это было со мной всегда, а вроде и нет. Сейчас я уже не могу вспомнить, когда это началось. Может, два года назад я бы и сказала точно, если бы кто-то спросил. Временами я вижу… определенные силуэты там, где их, строго говоря, нет.
– Например? – Денис ничуть не насторожился, и Фаина расслабилась.
Она поведала несколько случаев, включая пятно облупившейся краски в виде ползущей наверх улитки, а также всевозможные лица и образы в принтах на ткани и одежде прохожих, которые ей приходится наблюдать, что зачастую сопровождается необычным состоянием: помутнением сознания и замедленностью времени.
– Глупыха ты, бледнолицая. Это всего лишь парейдолия. Ну, или какая-то ее разновидность. Ничего в этом страшного нет. Наоборот, у тебя хорошо развито воображение. Между прочим, мои сородичи за такое умение кактусы ели[7].
– Парей… что?
– Иллюзия. «Оптический обман здрения»[8], если ты понимаешь, о чем я.
Денис доходчиво пояснил ей антропоцентризм человеческой психики, из-за которого люди иногда видят привычные образы там, где картинка слишком хаотична, чтобы воспринимать объективно, а потому начинает напоминать им что-нибудь известное, виденное раньше. Чаще всего лица. На сцену выходит воображение за руку с ассоциациями. Фаина отметила, что ей и самой можно было поискать об этом феномене в интернете. Но теперь, когда у нее есть точная формулировка (надо запомнить ее), она займется этим вопросом.
– Значит, ничего страшного?
– Что ты! Не бояться надо, а радоваться. Хоть что-то делает жизнь ярче.
Тут она не могла не согласиться.
После серии про Хеллоуин они посмотрели еще несколько – где Сквидвард попал в будущее, затем про карате и подарок для Патрика. Попивая раскаленный как лава глинтвейн, они сидели на полу в комнате Фаины, сипло хохотали, чувствуя себя счастливыми идиотами без прошлого, без будущего, без обязательств перед миром, и бессильно молотили друг друга по спине в новом приступе смеха.
– Пойдем-ка на балкон выйдем, покурю, – позвал Денис.
Они начали подниматься и поняли, что ноги затекли и не слушаются.
– У меня все щекочет.
– «Пальцев на ногах не чувствую!»
– «У меня нет пальцев!»[9]
– Это старость, – вздохнул парень. – Вино было не слишком сладким? Как ты себя чувствуешь?
– Не волнуйся. Кажется, ничего криминального.
Но, возвращаясь с балкона, Фаина поняла, что сказанное ею не совсем похоже на правду. Открывая стеклянную дверь, она почувствовала, словно пробка от шампанского ударила ей в висок, и колени мгновенно ослабли, как во сне, когда безуспешно пытаешься сбежать от монстра.
Она не знала, сколько времени прошло, когда очнулась на полу, спиной опираясь о стену и раскинув ноги, как какой-то мультяшный герой. Над нею нависали лица Дениса, Гены и Даши. Кажется, они беспокойно переговаривались. Фаина уловила лишь обрывки: «…чудом… подхватить… плохо».
После частых морганий зрение прояснилось. Обзор расширился, и стало видно, что напротив, у распахнутой двери, стоят обеспокоенный Кирилл и даже Ян собственной персоной, с видом более индифферентным, чем когда-либо ранее. Словно его сюда насильно вытащили.