Титры пишутся на небесах - стр. 18
Но до этого…
Бабки у нашего подъезда сидели всегда – и всегда все про всех знали. Конечно, ситуация в моей семье муссировалась на этой скамейке неоднократно. Пока маму не разбил инсульт, она разговаривала с бабками – и все дружно ругали зятьев (или невесток). Свекровь с ними не общалась, она сразу уходила с Владиком куда-нибудь подальше от дома. Мне все носили животных (или приглашали к себе), я никому не отказывала. В процессе я всегда выслушивала кучу советов, о которых я не спрашивала, и указаний на тему «А надо было…». Но мне были очень нужны деньги, поэтому я ни с кем не спорила, помогала как могла больным животным – и уходила, «отяжеленная» советами о том, как мне жить дальше, и замечаниями о том, что я в прошлом сделала не так.
Когда у меня начал расти живот, бабки впали в ступор. Задать вопросы обо мне было некому, кроме меня самой, – мама лежала овощем, свекровь находилась в Чехии с Владиком. На вопрос об исчезновении свекрови и Владика я в свое время ответила, что они в реабилитационном центре, – и вопрос отпал. Все знали, что Владику уже сделали три операции.
Но тут на меня накинулись… И я решила сразу положить конец всем вопросам, советам и указаниям.
– Ты о чем думаешь-то?
– От кого ты рожать собралась?
– У тебя и так двое, тебе инвалида поднимать надо, какие еще дети?
– Ты что, без мужика рожать собралась? Кто вас всех содержать будет?
И все в таком роде.
Я молча выслушала поток вопросов и указаний, потом сказала, что отвечу один раз, сейчас, а потом буду предлагать все советы засунуть в одно место. Я спокойно напомнила, что ни одна из присутствующих бабок не дала мне реально выполнимого совета о том, как заработать денег на операцию моему ребенку. И я вообще советов об этом у присутствующих не спрашивала никогда. Я – взрослый, состоявшийся человек, я содержу семью – себя, своих детей, свою мать, и собираюсь содержать дальше без мужика. Денег у присутствующих я никогда не просила и просить не собираюсь. От кого я собираюсь рожать, присутствующих не касается. Но поскольку присутствующих одолевает любопытство, я отвечу: я в данном случае – суррогатная мать. Оплачивают мне услуги не напрямую, а операцией и реабилитацией моему ребенку, с которым сейчас в реабилитационном центре находится бабушка, мать его отца. Я поехать не смогла, так как у меня здесь, как всем присутствующим известно, лежачая мать и дочь-школьница. И еще мне работать надо. Оплата суррогатного материнства не включает питание для нас всех.
Других способов заработать на операцию своему ребенку за границей я найти не смогла. Присутствующие что-то предложили? Присутствующие имеют полное право меня критиковать, осуждать и считать, что я все делаю неправильно. Но если кто-то полезет ко мне еще с одним советом или замечанием из серии «А надо было», то может сразу готовить зад. Потому что я предложу советы и замечания по поводу спасения мною собственного ребенка засовывать именно туда. О помощи я никого не прошу, но я требую не беспокоить меня советами, которых я не спрашиваю, и указаниями, которые присутствующие вообще не имеют права мне давать.
– Я понятно изложила свою позицию? – уточнила я, ответа не получила и ушла.
Несколько дней со мной не разговаривали, только здоровались сквозь зубы. Но бабки явно доложили об изменениях в моей жизни своим родственникам, и родственники как один сказали: «Какая Вася молодец!»