Титан и Титанида (неиллюстрированное издание) - стр. 19

– Я понимаю, в чём причина. Джекки. Если бы я тогда не…

– Если бы ты не поступил так, как поступил, мы бы сейчас были где-то, но не здесь, не теми, кем мы являемся сейчас. Рудник – твой шанс на новую, хорошую жизнь. Не упусти его.

– Не упустить его, как упустил тебя?

– Ты меня не упустил. Потому что для того, чтобы что-то упустить, для начала необходимо что-то иметь. Меня же у тебя никогда не было – я лишь была около. Так сложились обстоятельства.

– А если бы они сложились иначе, тебя бы не было и около, потому что ты не захотела бы быть…

– Эй, – я резко положила свою руку на его плечо. – Ты справишься. Без меня.

В этот момент произошло две вещи: меня услышало двое мужчин – вошедший в бар Титан, увидевший и вырвавший из контекста мой тет-а-тет с Золотом; Золото, впитавший мои слова в себя навсегда, словно долговечная губка.

…Титан почувствует первый в своей жизни со мной, лёгкий для первого раза укол ревности лишь потому, что такова его природа собственника, а не потому, что ревность могла бы найти место для существования в наших отношениях… Золото справится и, как было мной сказано, сделает это без меня, потому что такова его природа – хищник не виноват в том, что он хищник, как травоядное не повинно в том, что природа породила его травоядным. Оба вида – всего лишь два звена одной цепи. Травоядные убивают траву, чтобы жить, хищники убивают травоядных, чтобы жить. Такова природа, негласным законам которой подчиняются все порождённые ею существа. Металлы – не исключение.

Яр и Конан решили воспользоваться предложением Кармелиты, переданным им через Беорегарда, и отправились в её дом, чтобы по очереди принять горячий душ и переодеться в одежду, заранее приготовленную для них любезной хозяйкой дома. Я остался в доме Диес – мне и Беорегарду предстояло многое обсудить и, главное, многое простить друг другу. В конце концов, миновало десятилетие наших эмоционально сложных взаимоотношений – срок длиной в собачью жизнь. Пора разрубить этот Гордиев узел и наконец начать жить свою лучшую жизнь, ведь Тринидад не заслуживает меньшего, чем лучшее.

Мы одновременно приблизились к барной стойке и одновременно налили себе виски из разных бутылок. Беорегард, как мудрейший из известных мне Металлов – равным ему в мудрости из ныне живущих может считаться разве что Вольфрам Добромир, – не стал дожидаться моих слов и начал разговор первым:

– Ты высоко оценишь научную работу, которую мы провели в Руднике за те годы, что ты отсутствовал.

– Высокие показатели?

– Высокие, но всё равно недостаточные для прорыва в разработке вакцины от Стали.

– И тем не менее, ты доволен результатами. Что удалось изучить?

– Природу.

– В своих странствиях я много необычного увидел в природе… Она совсем не та, что была до Падения Старого Мира.

– В мире многое кардинально сместилось с рельсов.

– Речь идёт о мутациях?

– Металлы – только первая ступень. Правила природы, какими мы их знали до конца двадцать первого века, за последнее десятилетие претерпели необратимые изменения. И они продолжают своё стремительное видоизменение, безостановочно. То, что мы сейчас наблюдаем под микроскопом, не поддаётся логическим объяснениям и известным законам, то есть всем знаниям, какими человечество обладало до Стали.