Тишина - стр. 7
Сергей думал о Софии, а заодно пытался вспомнить, почему стал таким домоседом. Ведь было время в той далекой юности, когда гулять ночь напролет виделось единственно возможным. Он любил ночь за ее тишину и прохладу летом, за искрящийся под ногами снег зимой и душевные разговоры с друзьями по студенческому общежитию. Потом он встретил Наталью, и даже те ночные прогулки, с которых начинались их отношения, незаметно и быстро перетекли сперва в просмотры фильмов в домашней обстановке, а потом и вовсе в мирный сон к десяти вечера. И это казалось таким логичным, таким важным. Наташа ведь ждет его дома, воспитывает дочь. Как он может задержаться, чтобы встретиться с друзьями или прогуляться одному по ночному городу?
А ведь, если подумать, никого из тех своих друзей он не видел уже лет двенадцать. И если первое время Сергея еще пытались куда-то пригласить, то после нескольких вежливых отказов друзья просто пропали из его жизни, вычеркнули Сергея как заведомо проигрышный для общения вариант, и упрекнуть их было, по сути, не в чем. А новых друзей он так и не завел: не с молодежью же на работе ему дружить, в конце концов!
Придя в эту пятницу домой аж во втором часу, Сергей нарушил это непреложное семейное правило и обиду жены воспринимал как должное. Наталья всю субботу с методичностью палача высказывала мужу, что он не должен был, не имел права так пропадать, не предупредив, и во многом она была права: Сергей действительно заставил свою семью переживать, не предупредил о том, что задержится. Но впервые за всю жизнь мужчина не испытывал мук совести и ни на гран он не жалел о спонтанном решении зайти в тот бар. Это стоило миллиона обид жены, да и в том, что о нем так уж сильно переживали дома, он сильно сомневался.
– Тебе что, нечего мне сказать? – Наташа преградила Сергею путь.
– У меня болит голова, я хочу лечь.
– А ты пей больше! – зло бросила жена. – До «белочки» допьешься!
– Ты же знаешь, что я не пью.
– А вчера что было? – Супруга повысила голос, и левый висок Сергея мгновенно отреагировал на это вспышкой боли. Он ничего не ответил на вопрос, предпочтя просто уйти в комнату.
В понедельник утром он все равно вышел из дома почти на час раньше обычного, и не только потому, что выпитый в «Тишине» кофе теперь требовал от него экономии, а оставшихся денег хватило бы или на скромный ланч в столовой бизнес-центра, где находился офис фирмы, или на полноценный проезд до работы. Сергей решил прогуляться. Находиться дома было невмоготу, а видеть обиженно поджатые губы и злые глаза жены едва ли не хуже, чем равнодушно отвернувшуюся к монитору старенького компьютера дочь. Ему давно в этом доме были не рады. Встречали дежурными приветствиями и видимостью радушия, но Сергей регулярно подмечал и привычно хозяйское отношение супруги, и прохладу Ани, переставшей пускать его и в свою комнату и в свою жизнь. А ведь до недавнего времени у дочери не было от него секретов. Теперь только скалится и сидит безвылазно за компьютером или телефоном.
Но ее поведение хотя бы можно было объяснить переходным возрастом. Отец больше не был для нее самым важным мужчиной, и Сергей признавал, что так, пожалуй, и должно быть. А вот объяснить отстраненное поведение Натальи он уже не мог.
– … И, представляешь, он подходит, такой весь на пафосе, и говорит, типа я еду с ним, а остальные как хотят.