Тирания глупости - стр. 27
«Философ и искусствовед Михаил Александрович Лифшиц рассказывал о междоусобных схватках среди интеллигенции в 30-40-х гг.
Политические ярлыки были метательными снарядами этой борьбы, а доносы, или, как тогда выражались, "своевременные сигналы" – ее орудиями. Участвовал ли я в этом? – спрашивал Лифшиц и отвечал: – Все участвовали, и я тоже. Иначе нельзя было ни писать, ни печататься, ни существовать в литературе. Ну, например, Нусинов выступает в прессе и обвиняет меня в том, что я искажаю марксизм, отрицаю роль мировоззрения в творчестве или не признаю сталинское учение о культуре. В его своевременном сигнале дан набор проступков, тянущий на 58-ю статью. Если я промолчу, вполне возможно, что меня посадят. Чтобы избежать этого, я публикую статью, в которой доказываю, что Нусинов не признает диктатуру пролетариата или отрицает лозунг: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" Я даю шанс сесть в тюрьму и моему оппоненту.
Я такой же доносчик, как и Нусинов, а то, что сажают его, а не меня, – это уже лотерея или убедительность аргументов и искусство полемики. Впрочем, сажали и вне зависимости от убедительности доводов в споре».
«Сегодня эти признания могут показаться циничными, но в неэвклидовом моральном пространстве искусно сформированного противочеловечного общества действовали моральные нормы человека, находящегося под пыткой», – с пониманием итожит Борев.
Как видите, эта «элита» искренне уверена, что моральные нормы нужно менять в зависимости от условий, в которых находишься. То, что Иисус и на кресте ни на кого не доносил и не предавал в отличие от Иуды, который предал и без пыток, – для «элиты» не довод. Кстати, а кто пытал в то время Аифшица с Нусиновым? Ведь они могли уйти с работы, где, как они считали, нужно доносить, на работу, где этого не требовалось, например стать рабочими. И мысли такой нет, – эти боревы и лифшицы мгновенно готовы на любую подлость, лишь бы успеть отхватить за это какие-либо блага. Это их мораль.
В СССР это была только их мораль – для их собственного употребления, но с перестройкой «элита» сделала своей кухней всю страну. С подачи Горбачева и с помощью режима Ельцина эта «элита» установила в России атмосферу бесчестности, и они с режимом по сей день в этой атмосфере живут и уверены, что и весь народ этой общей подлости радуется.
Это их большая ошибка! Да, почти весь народ так или иначе ворует или участвует в воровстве, но кто сказал, что народу это нравится? Ну, к примеру, кто сказал, что ментам так уж нравится брать взятки и быть чуть ли не откровенно презираемым классом? Кто сказал, что если бы в России вдруг все прекратили воровать, то менты бы продолжали?
Человек больше всего боится презрения к себе. В основе всех самоубийств лежит то, что человек попал в сложную жизненную ситуацию и не смог вынести презрения – или своего собственного, или со стороны окружающих. Люди нуждаются в уважении. Но когда общество бесчестно, то в нем просто некого уважать: можно бояться того, кто у власти, можно завидовать тому, кто больше украл. Но люди не уважают ни их, ни себя! Россия устала от подлости – она устала быть бесчестной.
Весь мой жизненный опыт подтверждает старое жесткое правило: каков поп, таков и приход. Невозможно сделать так, скажем, чтобы начальник цеха воровал, а рабочие – нет. Не будет этого: начнешь воровать ты, начальник, начнет воровать весь цех – они что, рыжие? Бесчестность и честность насаждаются сверху. Раз вверху власть бесчестная, значит, и вся Россия тоже бесчестная.