Тиоли. Время воды - стр. 12
Мама о папе не спрашивала. Она вообще стала редко появляться дома. Об обедах и ужинах я перестала заикаться через день после отъезда отца — не имея возможности поссориться с ним, она устраивала скандалы мне.
С новой школой тоже ничего хорошего не вышло, а ребята в классе и вовсе невзлюбили меня, стоило представиться. Так бывает. Стая диких собак тоже порвет слабую комнатную собачонку лишь за то, что ее можно сцапать. И логика здесь ни при чем.
Маме о школе я не рассказывала, папе — тем более.
…Видение во сне сменилось — мое сознание, как давно отлаженный механизм, перенесло обзор в просторный класс. Самый обычный: шесть окон по левую сторону от доски, парты в три ряда, блеклые голубые обои на стенах и кое-где вздувшийся и оторвавшийся линолеум. Ничего нового или необычного. Самый заурядный день.
Как и тот, когда я перестала быть глупенькой пятнадцатилетней девочкой.
Из класса я выходила под пристальными взглядами других девчонок. При учителях они вели себя скромно, но вот на переменах… Я боялась перемен.
Это теперь я знала, чего ожидать, и даже не вздрогнула, в очередной раз неизменно сворачивая после уроков за угол школы, чтобы по асфальтированной дорожке пройти до дальней калитки в ограде. За калиткой пышным цветом радовала глаза белая сирень, скрывая еще одну дорожку.
Тем путем мало кто пользовался, чему я могла только радоваться, ведь это до минимума сокращало мое общение с одноклассниками, а когда я добиралась до остановки, мне оставалось лишь перейти дорогу, чтобы оказаться дома.
Но не сегодня. Сегодня я была беспечной и немного счастливой, ведь на перемене позвонил отец и предложил погулять с ним в парке. Мы не виделись несколько недель, и звонок вышел неожиданным и приятным.
Хотелось крикнуть самой себе: остановись, посмотри же! Но я шла, привычно отсчитывая бордюрную плитку, и почти столкнулась с девчонками из класса.
Они стояли группой, как раз поперек дорожки, не давая пройти. Заметив меня, девушки тут же метнулись вперед, не позволяя удрать. Я и не пыталась. Что я могла противопоставить шестерым? Даже тогда я была мельче и слабее других.
Меня затащили в заросли сирени и долго с упоением издевались, не давая ни уйти, ни хотя бы отвернуться. Девчонки пропесочили и мою одежду, и знания, и даже глаза, ничего не оставив без внимания. Их слова не столько оскорбляли, сколько пугали. Я все ждала, когда же одна из них догадается ударить, но нет. Этого не случилось. Интересно… Я до сих пор не могу понять, почему же?
А дальше произошло то, о чем я жалею и теперь.
Что стоило просто оттолкнуть их руки, высоко поднять голову и уйти, не давая шансов на еще одну колкость. Но это сейчас мне, теперешней, было ясно, а тогда я стремглав бросилась прочь, как перепуганный заяц. Не зря отец называл меня тушонком, порой я и правда действовала не разумнее тушканчика.
На светофоре мигал зеленый, я понадеялась, что успею…
Не знаю, что было дальше. И было ли? Может, я умерла в ту самую секунду? А может, уже в машине скорой? Или вовсе… на холодном столе в операционной?
Я не знаю. И вряд ли узнаю. У меня уже совсем другая жизнь. И здесь тоже нужно как-то существовать.
Вот почему, когда я вижу тот самый сон, за несколько секунд до пробуждения перед внутренним взором возникает отец, чтобы сказать одни и те же слова: «Страх не снаружи. Он внутри, в нашей голове».